Я буду ждать тебя (СИ)

— Не представляешь на сколько, — взъерошиваю волосы на макушке, как всегда делал при нервах, и тяжело вздыхаю. — Мы всего несколько дней как рядом стали находиться, а у меня уже сформировалось два желания по отношению к ней, — черт! Покурить бы сейчас, даже машинально по карманам шарю в поисках пачки сигарет и зажигалки. — Придушить собственными руками или же сжать в крепких объятьях. Просто дурдом какой-то, — качаю головой, как будто так вытравлю оттуда все воспоминания о счастливых днях в России.

— А ты спрашивал у нее, почему она тогда тебя кинула? Что ею двигало? — хороший вопрос, Феликс. Вот знал бы я ответ на него. Но все это тайна за семью печатями, так еще и похоронена где-то на дне морском в сундуке с амбарным замком.

— Молчит как партизан в плену у немцев, — прислоняюсь спиной к противоположной стене, запрокинув голову назад и больно ударившись об бетон затылком. — Так что же произошло с ее подругой? — решаю сменить тему, зная, что друг мне обо всем поведает, так как является самым главным человеком в этой больнице.

Феликс Шарби владеет несколькими частными клиниками по всей Франции, доставшиеся ему после смерти отца. Именно в них он вложил часть своего наследства, решив тем самым помочь людям в их болезнях. Еще со студенческих времен он так сильно хотел излечивать тяжелобольных людей, что не раздумывая приобрел больницы, лаборатории с самыми лучшим учеными и так необходимые для экспериментов материалы. Помимо исследования всевозможных сложных заболеваний, вредящих здоровью людей, его работники искусственно создавали не только части тела, но и органы для пациентов, находящихся на грани жизни и смерти. Мне даже казалось, что на нижних этажах они вполне могут изобрести Т-вирус1, который превратит всех нас в зомби.

— Ее привезли пару часов назад в крайне тяжелом состоянии. Очевидцы говорят, что какой-то лихач на черном тонированнрм внедорожнике врезался в нее средь бела дня. От столкновения ее машину повело в сторону, и она въехала в бетонную стену. Хорошо, что подушки безопасности более-менее смягчили удар, и девушка не вылетела сквозь лобовое стекло, — подруга Виданы просто в рубашке родилась. — Один из прохожий с трудом вытащил ее из автомобиля и вызвал скорую помощь. Наши парни приехали оперативно к месту аварии, забрали девушку. Недавно, — с трудом сглатывает, так как заново переживает все. Каждый пациент его клиник, которым он хоть и не является доктором, очень для него дорог. Вот что значит, когда человек по-настоящему хочет чужую жизнь спасти, — ей смогли остановить внутренне кровотечение. Самое главное, что позвоночник не задет, сотрясений нет. А значит опасность миновала. Только вот, — кивает головой вправо, намекая на то, что нам стоит пройтись по коридору. Неужели то, что он мне скажет, не должно касаться чужих ушей. Двигаемся мимо медперсонала, которые словно распутаются перед нами, — сдается мне, что было все это неспроста.

— О чем это ты? — совсем не понимаю, что Феликс имеет ввиду. Неужели, кто-то хотел навредить Джиневре таким образом. — Авария не случайная оказалась, что ли? — останавливаемся рядом с кофемашиной.

Пока мимо пробегают медсестрички с сияющими глазами, здоровающиеся с владельцем клиники, я покупаю себе чисто черный кофе. На это уходит практически минута, после чего в моих руках оказывается стаканчик с ароматным напитком. В животе тут же урчит, так как нормальной пищи мой желудок и не получил за весь день.

— Похоже на то, — продолжает разговор Феликс. — Ведь машина же была зарегистрирована на фамилию «Зотова». Тебе это о чем-нибудь говорит?

Что? Хорошо, что глоток не успеваю сделать, иначе бы точно поперхнулся или того хуже, пролил бы огненный кофе себе на одежду. Какого собственно хрена? Кто-то хотел на то свет отправить именно Видану, а не Джиневру? Да что за нахрен? Поднимаю глаза на друга, который глядит куда-то за мою спину. Резко разворачиваюсь, видя перед собой заплаканную Зотову, но с решительным и злобным взглядом. Теперь она уже не бледная, а практически красная от гнева. Похоже, слышала последние слова Шарби, а значит готова наказать обидчика своей подруги, используя свои журналистике навыки.

— О чем это вы? Что значит не случайная авария? Джиневра пострадала вместо меня, что ли? — чувствую себя как на интервью, по ту сторону камеры.

Когда тебя снимают и задают провокационные вопросы, а ты совершенно не знаешь, что на них ответить. Солжешь, журналист обязательно докопается до истины, а если скажешь правду… Она-то и будет использованы против тебя. Не только истина отобразиться в статье, но и какая-нибудь отсебятина. И вот что же мне сказать Видане, которая сейчас похожа на воинственную валькирию, готовую уничтожить всех своих врагов? Феликс кстати тоже стоит как каменное изваяние, не в силах хоть одно слово произнести. Ну и ну, самый веселый из нашей мальчуковой компании, а язык словно бы к небу прирос.