Я досчитаю до пятидесяти...

- Садись в машину, - басит Самойлов в ухо, безжалостно вырывая меня из воспоминаний.

Сейчас его командирский тон вызывает во мне злость.

- Пусти, - дергаю руку в попытке освободиться.

Ага, сейчас.

- Пусти, мне больно.

Он отпускает моментально.

- Стася, садись в машину, - как неразумному ребенку повторяет Глеб.

Но я точно не собираюсь с ним никуда ехать.

- За что ты ударил Макса?

- За дело, - отвечает мне, - пожалуйста, давай поговорим позже.

- Позже?

- Садись в машину.

Последний раз из-за меня дрались в детском саду. Тогда я этим гордилась. Сейчас мне очень неприятно. Наверное, это неправильно. Наверное, женщине должно льстить, что мужчины соперничают из-за нее. Но мои мысли заняты тем, что Самойлов, с его богатырской силой, вполне мог покалечить Макса.

- Я никуда с тобой не поеду, - говорю, глядя ему в глаза.

Самойлов делает шаг назад и прикрывает глаза.

- Станислава, давай закончим эти выступления. Садись в машину.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Выступления здесь устраиваешь ты! Можешь ехать, куда тебе угодно. Я с тобой не поеду.

Самойлов пристально смотрит на меня.

- Ты забыла добавить, что я тебе чужой человек.

Я открываю рот, что бы подтвердить, что да, чужой. Но разве сейчас он мне чужой? Рот захлопывается сам собой. Но я слишком зла на Самойлова и беспокоюсь о Максе.

- Глеб, я не поеду. Извини.

- Вернешься к нему? - невесело усмехается он.

Я не хочу отвечать на такой двусмысленный вопрос. Вернусь. К нему. Что бы удостовериться, что с Максом все в порядке. А еще в ложе осталась моя сумочка, а в ней ключи. Черт бы побрал мою привычку оставлять вещи, где попало.

- Ты его чуть не покалечил! - Обвиняю я.

Мне не хочется уходить от Самойлова. И уезжать с ним не хочется, А еще больше не хочется, чтобы он думал, что я хочу вернуться к Максу.

- Ну не покалечил же, - резонно возражает Самойлов. - Стася, поехали уже.

Если поеду с ним, дороги назад уже не будет, понимаю я отчетливо. Но я не готова вот так безоглядно бросаться в отношения с бывшим мужем.

Медленно обхожу Самойлова, отрицательно качаю головой.

- Поезжай без меня. Мне нужно вернуться.

Самойлов молча продолжает смотреть мне в глаза. Я не хочу сейчас ничего решать. Я хочу убедиться, что он не покалечил Макса, забрать сумку и уехать.

- Хорошо. - Наконец отвечает Самойлов. - Если ты так решила, возвращайся.

Он садиться за руль и заводит двигатель. Поворачиваюсь к нему спиной и делаю несколько шагов в сторону ипподрома. Глупо врать самой себе - подсознательно я жду, что он меня окликнет. Вместо этого слышу звук отъезжающей машины. Делаю еще несколько шагов, поворачиваю голову назад. Успеваю заметить, как Самойлов выезжает с парковки. Что ж, это мое решение. Иду в сторону ипподрома.

Пока мы препирались с Глебом у машины, перерыв между заездами закончился. Большинство гостей разошлись по своим местам. В ложе меня ждут Зина и Макс. Он сидит, прижимая платок к лицу.

- Живой? - интересуюсь я, устраиваясь в кресле.

Первый испуг за него прошел. Уж если совсем честно, то я успела заметить, как за долю секунды до соприкосновения своего пудового кулака с лицом Макса, Самойлов сдержал силу удара.

- Красота моя, - сверкает глазами Макс. - Я все-таки мужчина. И, между прочим, тоже занимался спортом.

- Шахматами? - ехидно интересуется Зина.

- Нет, - не менее ехидно отвечает ей Макс, - шашками.

- Ты занимался каратэ, - возражаю я, - это известно практически всей стране.

- Да, - говорит Макс, складывая в платок лед из ведерка для шампанского, - и именно это позволило мне практически избежать удара.

Его самодовольный тон заставляет Зину ухмыльнуться, а меня ехидно ответить:

- Именно это. А еще то, что Самойлов смягчил удар. Как опытный боец, ты не мог этого не заметить.

- И это тоже, - покладисто соглашается Макс. - Рад, что ты вернулась. Честно говоря, я думал, что ты уехала с ним.

- Хотела удостовериться, что с тобой все в порядке. И забрать свою сумку.

- Как видишь, я жив. И даже успел отшить парочку особо настойчивых репортеров, пытавшихся взять у меня интервью прямо на месте происшествия.

На миг представила себе заголовки завтрашней желтой прессы.

- Макс, что это было?

- О чем ты, красота моя?

- Просто интересуюсь, что за цирк ты устроил.

Макс пошел в несознанку.

- Я совершенно тебя не понимаю.

Когда он такой, настаивать бесполезно. Я беру сумку и поднимаюсь с кресла.

- Ну, если все живы, то я поеду.

- А как же скачки? - спрашивает Зина.

- Спасибо, наскакалась я уже сегодня.

- Тебя проводить? - Макс поднимается вслед за мной.

Смотрю на его разбитый нос.

- У тебя все зубы целы?

- Все, - с чувством отвечает он, - спасибо твоему Самойлову огромное. И даже нос не сломан.

- Он не мой, - мне почему-то грустно.

- Вот сейчас я с полной уверенностью могу сказать, что твой.

Вздыхаю. Пожалуй, мне действительно стоит уехать.

- Поезжай, - говорит Макс, целуя меня в щеку. - Мы тут с Зинушей останемся.

Согласно киваю и направляюсь к выходу.

- Ты не переживай, - Зина пытается меня успокоить.

- Да я и не переживаю, - отвечаю ей. - А с тобой, Макс, мы еще поговорим.