Я дрался на Т-34

Где-то в 11 часов мы услышали по радиостанции: «Победа!» Поднялась стрельба. Все кругом гудело – такая поднялась стрельба из всех видов оружия. Снаряды, мины летят! Но потом как будто какой-то импульс был послан – стрельба резко закончилась. Мы начали кататься по земле, целоваться, шапки, пилотки вверх кидать. Мы, с одной стороны, радовались, что остались живы, что закончилась война. Но, с другой стороны, мы плакали о тех, кто не вернулся, – о том, что их папы и мамы не увидят своих дочерей и сыновей. Во-вторых, мы плакали за тех малышей, детей, у которых погибли папы и мамы, которые не увидят ласки своих родителей, которые остались сиротами… Недаром в песне поется: «Это радость со слезами на глазах». Так закончилась война. Нашему командиру бригады за последние три операции было вторично присвоено звание Героя Советского Союза, а я был награжден орденом Красного Знамени.

– Какие взаимоотношения складывались между командиром и экипажем?

– Хорошие. Я не курил, всегда свою махорку раздавал – экипаж был доволен. Я вместе с ними пушку чистил, вместе с ними таскал снаряды, горючее. Я никогда экипаж не оставлял, выполнял всю работу вместе с экипажем. Танк закапывали, чистили, мыли, ремонтировали сами. Офицерам давали дополнительный паек, в котором было масло сливочное, сало, папиросы. Я сам за ним никогда не ходил, ходил кто-то из членов экипажа. Я говорил: «Идите, получайте». Приносит, мы все садимся и делим паек на всех. Были такие, кто украдкой ел, прятался, – а я свой отдавал. В танке был НЗ – хорошие сухари, сало, тушенка. Мы в танк его не клали, а привязывали так, чтобы его можно было в любое время оторвать и сбросить. Конечно, и теряли его: башню повернешь – он оторвался. Но что такое вчетвером закопать танк?! Вот тут этот НЗ выручал. Впереди обычно пехота, которая отрывает себе ячейки. Видишь – начинают дремать, значит, уже выкопали. Подходишь к командиру отделения: «Так и так, хлопцы, надо помочь. Вот вам сухари, сало, сахар. Оставляйте наблюдателей, остальные работают». Некоторые боялись вскрыть – мол, приказ, но потом почти все стали так делать. Танкистам еды хватало, у танкистов норма была хорошая, а у пехоты-то ничего не было! Федя Сурков, потом Герой Советского Союза, был испытателем на Челябинском заводе. Говорит: «Командир, давай регулировку топливного насоса сделаем». Я говорю: «А что такое?» – «Мы можем на 50–60 лошадиных сил увеличить мощность двигателя!» – «Федя, нельзя же, там пломбы на обороты двигателя стоят!» – «Две атаки – и танка нет, и двигателя этого тоже нет, чего переживать?» В училище учили заправлять танк – надо сетку, шелковый фильтр, а здесь прямо из лейки – ух, туда! Какие насосы?! Машины-то не подойдут! Бочки скидывали, и все. Все приходилось самим делать.

– Когда в атаку шли, люк был открыт?

– Верхний обычно открывали, но пружинки с защелок не снимали. Механику-водителю приоткрывать свой люк во время боя я не разрешал. Немцы тоже не дураки – они видят, что люк приоткрыт, и механика «убирают». У него два перископа стоят. Конечно, они быстро забрызгиваются. Но там же есть колпаки – можно один колпак закрыть, с другим работать – второй остается чистым. Потом этот закрыл, второй открыл. Приспосабливались! На маршах и я водил, и механик-водитель. Один раз на мне полушубок топором разрубали. Прошел дождь, а потом мороз ударил. Я сидел на шаровой установке и показывал дорогу. Когда машина остановилась, я не смог пошевелиться. Пришлось рубить топором. Но только один раз я танк в бой водил за механика-водителя. Надо сказать, механики у меня были хорошие. Вообще, от него очень много зависит в бою. Как он слушает тебя, как он выполняет твою команду. Где разворот, где короткая остановка. Механик-водитель должен работать как часы, должен все понимать. Общаться через переговорное устройство – это долго. Я должен сказать радисту, а он уже сообщает экипажу. Поэтому управлялись ногой! Так подтолкнул, сяк подтолкнул. Ну а на Т-34-85 я сам мог переключаться между радио и ТПУ.

Управление на Т-34 тяжелое. По днищу на коробку скоростей идут тяги. Они иногда выскакивали из креплений, и приходилось их кувалдочкой туда забивать. Рычаги переключать помогаешь себе коленом… тяжело. Что ломалось в танке? Летели топливные насосы, коробки скоростей, тормозная лента могла полететь, но это только от расхлябанности. Когда ленты натягивали, не полностью затянул, шплинты не поставил – и она уже начинает болтаться. Сама ходовая часть очень мощная. Наши танки Т-34, Т-34-85 – это незаменимые танки во время Великой Отечественной войны. Качественные были! И маневренность хорошая, и проходимость хорошая.