Я дрался на Т-34

Потом нас из-под Гомеля сняли, на наше место в оборону встал полк МВД, и отправили в гороховецкие лагеря. Началась суровая зима, а мы по-прежнему живем в палатках… Мерзли, не знаю как… Чтобы хоть как-то согреться, мы в палатках сжигали пару газет, но становилось теплее всего на пару минут, а потом опять дикая холодина… Некоторые ребята и пальцы себе обмораживали, и уши, и носы, но очень сильно никто не обморозился. Только потом уже вырыли огромные землянки, каждая на две роты, вот в них уже, конечно, было теплее. К тому же кормили плохо, было голодно, но от голода у нас никто не умер. К нам прислали группу курсантов-грузин, они были спортсмены, здоровые такие ребята, и я помню, как они толклись у раздаточных окошек (нас даже зимой кормили в открытой летней столовой), так они там собирались и просили добавки.

Где-то в мае 42-го наше училище сделали 1-м Горьковским танковым училищем. Прислали «тридцатьчетверки» и стали нас готовить на командиров танков.

– Как вы можете оценить полученную там подготовку?

– Ну как нас могли подготовить за пять месяцев? Кое-как… Практических стрельб вообще не было, только в теории изучали прицел. В основном мы изучали устройство танка и вождение. Причем во время занятий по вождению нас почему-то заставляли валить деревья, и во время одного из таких занятий я себе о рычаги выбил передние верхние зубы… Помню, как нас сильно удивило, что часть преподавателей были женщины.

Выпуск состоялся где-то в октябре 42-го года. Нам присвоили звания младших лейтенантов и отправили получать танки в Нижний Тагил. В сборке танков мы не участвовали, даже не помогали, но видели, в каких условиях трудятся рабочие… Часть из них с завода не уходила, так и спали там на батареях прямо в цехах…

Сформировали экипажи, но людей из своего первого экипажа, тем более их фамилий, уже и не помню. Я скоро забуду, как и меня зовут, так что не обессудьте… Только механика-водителя немного помню, это был старший сержант-сверхсрочник.

Нас отправили куда-то на Северо-Западный фронт, в Калининскую область, даже не знаю точно куда, но по дороге случился немецкий прорыв, наш эшелон остановили и прямо с платформ отправили в бой, благо боеприпасы у нас с собой были…

Темень, ночью же это было, зима, мороз, толком ничего не объяснили… Атаку мы отбили, хотя немцев толком-то и не видели. Я пулял в белый свет как в копеечку, но после боя механик-водитель сказал мне: «Молодец, лейтенант, хорошо стрелял», а я и не видел, куда стреляю, и ничего толком в своем первом бою не почувствовал… Вот такое у меня было боевое крещение.

После боя мы собрались небольшой группой, что-то обсуждаем, и тут недалеко от нас на снег упал старший техник-лейтенант, как потом оказалось, зампотех 1-го батальона 1-й гвардейской танковой бригады, здоровый такой мужик, и начал биться в истерике: «Что же я наделал, что я наделал…» Оказалось, что один танк из нашего эшелона в бой с нами не пошел, потому что дизель у него засосал воздух. Экипаж, видно, сам сразу не разобрался в чем дело, а когда при разбирательстве особисты спросили у этого зампотеха, что нужно было сделать в этом случае, то он сказал: «Да, ерунда, ведь можно же было повернуть башню и выпустить воздух из топливного насоса». В общем, вскоре с правого фланга раздались выстрелы, но расстреляли ли только командира экипажа или же и механика-водителя, я не знаю…

Мы попали в 1-ю гвардейскую танковую бригаду. Нас выгрузили в районе станций Осташков и Соблаго, это где-то в верховьях Днепра, и двинулись к фронту, совершая непрерывные марши по лесным дорогам. В одном месте остановились под деревьями и вдруг услышали выстрелы. Подошли ближе и увидели, что это стрелял в воздух наш солдат. Оказалось, что когда по дороге к передовой он вел повозку, то из леса выскочили наши солдаты, повалили, убили и разделали лошадь, даже не распрягая, прямо в оглоблях… Мы когда подошли, там уже только требуха осталась, они, все измазанные кровью, в ней ковыряются и на нас ноль внимания, такие голодные были… Этот ездовой к нам подбежал: «Танкисты, дайте мне справку, что я не виноват…»

Запомнилось, как в тех лесах мы гоняли пеших немцев, а нас гоняли их самолеты, но тогда они ничего с нами поделать не могли, мощных пушек у них еще не было, а бомбой в танк сложно попасть.

Потом нашу бригаду в составе 1-й ТА перебросили под Курск в район Ивни и Обояни. Зарылись там в землю капитально. Нам выдали инструкции с уязвимыми местами новых немецких тяжелых танков, в лоб мы их подбить не могли, поэтому рекомендовалось маневрировать и стрелять им в борт.

Вскоре началось немецкое наступление, но на нашем рубеже мы их остановили, дальше нас они не прошли. Подбил ли там кого, не знаю, хотя стреляли мы много, факт, что меня самого не подбили. Потом мы пошли в наступление в сторону Украины, через Томаровку, что ли. За бои под Курском мне было присвоено гвардейское звание, тогда оно автоматически не присваивалось, нужно было в бою подтвердить.