* * *

Я двигался, помечая огненными крестамибелую карту твоей кожи. Тайной тропойкрался мой рот тайком, на паука похожий,по тревожной тебе, за ненасытной тобой.

Грустное милое чудо, чтобы ты не грустила —что тебе рассказать у кромки вечерних вод?Лебедь, деревце, нечто дальнее и смешное.Время лоз виноградных, спелое время-плод.Из гавани, где я жил, к тебе плыла моя нежность.

Сон и молчанье заткали мой одинокий причал.Море меня осаждало, и печаль досаждала.А я между двух недвижных гондол метался, молчал.Между губами и стоном что-то сходит в могилу.Что-то крылатое, — что-то от грусти и забытья.

Может ли удержать тихую воду невод?Лишь дрожью капель разжиться он может, река моя.И всё же что-то поёт в этих словах текучих,что-то взмывает, хочет на жадные губы поспеть.Да святится навеки эта власть, эта сила —

радостными словами славить тебя и петь,пылать, лететь, как набат, творимый рукой безумца.Грустная моя нежность, что делаешь ты со мной!Стоит мне заглянуть в дерзкий студёный омут,и закрывается сердце, словно цветок ночной.

© Перевод с испанского П. Грушко, 1977