Я её похищаю

Я молчала. Капелька пота скатилась по спине вдоль позвоночника, по телу прошла волна озноба. Ног я не чувствовала совсем, пальцы подрагивали. На несколько долгих секунд в кабинете повисла полная, оглушительная тишина. Ни шороха, ни звука. Страшная тишина, выворачивающая внутренности, замедляющая пульс, натягивающая нервы.

— Один неудачный удар, Аврора, — теперь отец говорил очень тихо, но каждое его слово, сказанное в этой тишине, оглушало меня. – Один из боёв может стать для твоего Загорского последним.

— Ты этого не сделаешь, — голос дрожал. Я смотрела на отца, готовая плакать, кричать, готовая встать на колени и умолять его. – Ты не сделаешь этого, папа! – выкрикнула и метнулась к нему. Схватила за пиджак и в отчаянии подняла на него взгляд. – Ты этого не сделаешь! – по лицу побежали слёзы, дыхание вырвалось из груди. Лихорадочно я вглядывалась в его глаза, в черты, что были знакомы мне всю жизнь, с детства. – Папа…

Он взял меня за руку и разжал мои пальцы. Ткань пиджака выскользнула, отец же в последний раз посмотрел на меня и, сдавив запястье, заставил отступить назад. Дыхание, смешанное со всхлипами, рвалось наружу. Я понимала, что на этот раз он действительно сказал всё и не сомневался, что я услышала.

— Нет, — замотала головой. – Я люблю его. Пап… Я люблю его! – истошно, срывая голос. Зарыдала, прикрывая рот рукой. – Пап…

— Можешь сходить к нему ещё раз, чтобы попрощаться, — услышала я сквозь собственный плач всё такой же жёсткий голос отца. – Но если мне станет известно, что это продолжается…

***

— Валерий Сергеевич… — зашёл Дмитрий в гостиную, но прежде, чем он успел договорить, отец резко вскинул голову.

Взгляды наши встретились. На лице его отпечаталась усталость, лицо казалось слегка осунувшимся. Увидев Дениса, он сжал челюсти. В глазах отразилась ярость, по скулам заходили желваки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я на пару секунд замерла, а после вошла в гостиную вслед за Денисом.

— Какого дьявола происходит?! – гаркнул Дэн прежде, чем кто-либо успел сказать хоть слово. – Какого чёрта, Кондратьев?!

— Какого чёрта?! – взревел отец. – Я тебя, сукин сын…

Отец сделал шаг к Дэну.

— Я тебя закопаю живьём.

— Попробуй, — пальцы Дениса разжались, рука моя выскользнула из его, и я тут же почувствовала холодную пустоту.

— Я тебя…

— Хватит мне угрожать, Кондратьев! – Дэн подошёл ещё ближе. – Кому перешла дорогу твоя проклятая семейка на этот раз?!

Я заметила, как по лицу отца пробежала тень. Глаза его опять блеснули холодной яростью. Окинув Дениса взглядом, он повернулся к стоящему в дверях в окружении охранников Дмитрию и гаркнул:

— Оставьте нас.

— Вы уверены, Валерий Сергеевич? – Дмитрий, всё это время стоявший рядом, с сомнением глянул на Дэна, отец же наградил его ещё одним мрачным взглядом.

— Уверен, — отрезал он. – Если ты мне потребуешься, я дам знать.

Стоило Дмитрию выйти, отец посмотрел на меня. Глаза его сверкнули, и он процедил:

— Что? Опять принесешь в подоле от этого… — поморщившись, кинул на Дениса взгляд.

— Отец!.. – отчаянно вскрикнула я.

Голова закружилась, и я, понимая, что ноги подкашиваются, ухватилась за спинку дивана. Он не должен был знать. Дэн не должен был знать.

Резко развернувшись, Денис впился в меня взглядом, а я смотрела на него, и земля уходила из-под ног.

— Что это значит?

То, что звучало в голосе Дэна, нельзя было назвать ни угрозой, ни напряжением. Сдержанность, грозящая в любой миг превратиться в смертоносную бурю.

Он снова смотрел на отца, но отвечать тот не спешил.

— Что это значит, я спрашиваю?! – с ещё большим нажимом.

Уставший, с залёгшими под глазами тенями, выглядел Денис угрожающе, но это было ничем по сравнению с тем, как звучал его голос, с чернотой, что затаилась в его глазах.

— Ничего, — прошептала я.

Отец так и молчал, глядя на меня тяжёлым взглядом. Заставив себя сделать несколько шагов, я подошла к Дэну и остановилась в метре от него. Он тоже молчал. Моё «ничего» было пустым звуком, и он понимал это. Я вдруг поняла, что присутствие отца не волнует меня, что меня не волнует ничего, кроме Дениса и того, что я должна рассказать, пусть даже это всего лишь горький кусок прошлого.

— Говори, — потребовал он всё с той же пугающей сдержанностью.

Стоящий рядом отец наблюдал за нами, не спеша вмешиваться, и мне отчего-то казалось, что он жалеет о сказанном. Не знаю, откуда взялось это ощущение. То ли повисшая в комнате тишина была слишком осязаемой, то ли молчание отца. Я чувствовала, как бегут вперёд секунды. Чувствовала я и то, что терпение Дениса подходит к концу. Чёрными были не только его зрачки. Даже радужка потемнела настолько, что почти сливалась с ними. Я хотела было дотронуться до него, но не решилась. Чуть приподняла руку и безвольно опустила, сжав в кулак.

— Мне кто-нибудь ответит, чёрт возьми?! – в голосе появились сиплые, сдавленные нотки.