Я её похищаю

Так мы и стояли вдвоём, глядя на отца, держащего на руках Серёжку. За эти полтора года отец ничуть не изменился: всегда собранный, жёсткий с окружающими он, даже оставив место не позволял никому диктовать свои условия. Уйдя с поста мэра, он занял весомую должность в Министерстве спорта и, как недавно признался, ничуть не жалел об этом. Напротив. Бескомпромиссный, решительный, всегда уверенный в том, что делает, он вплотную занялся реализацией нескольких замороженных проектов и в короткие сроки сделал больше, чем его предшественник за долгие месяцы работы. И тем удивительнее было смотреть на него, когда он брал на руки Серёжку…

— Никогда бы не подумала, что отец может быть таким, — призналась я, обернувшись к мужу.

Я до сих пор помнила тот миг, когда мне принесли новорожденного сына. Завёрнутый в одеяльце молочного цвета, он причмокивал губками. Крохотный носик, голубые, ещё не приобретшие цвет глаза, пушистые тёмные ресницы. Тогда я долго смотрела на него, всё ещё слабая после родов, но до безумия счастливая. Провела кончиком пальца по лобику, по щёчкам, а потом передала Дэну.

Сильный мужчина, держащий на руках ребёнка… Глядя на них, я осознавала, что прекраснее этого нет ничего. Нет, и быть не может.

— Ну здравствуй, — тихо сказал тогда Денис. Без улыбки, очень серьёзно глядя на нашего сына. – Ты даже представить себе не можешь, как мы с твоей мамой тебя ждали.

Не удержавшись, я шмыгнула носом, Дэн поднял на меня взгляд, и я, растроганная, ставшая в последние месяцы слишком чувствительная, покачала головой.

— У тебя сын, Дениска, — только и сказала я, улыбнувшись сквозь выступившие слёзы. – У нас сын.

Не прошло и нескольких минут, как в палату, держа в руках огромный букет чайных роз, вошёл отец. Я и забыла, когда видела его в последний раз с цветами. Ещё в то время, когда была жива мама…

— Можно? – как-то сипло спросил он, положив букет на постель. Поцеловал меня в голову и спросил не у меня – у Дэна:

— Можно?

И снова дыхание у меня перехватило. Взгляд отца, почти всегда жёсткий, смягчился. Сидя на стуле напротив постели, он держал на руках своего внука и… Я видела застывшие в его глазах слёзы. Никогда прежде не видела, а в тот день…

— Нет, — сказала я, когда Денис протянул мне ножницы, чтобы я перерезала перетягивающую въезд на территорию лагеря шёлковую ленту. — Нет, Денис, — посмотрела на него и шепнула: — Это сделаешь ты.

Народа на открытии было не так много. Шумихи никому из нас не хотелось, выставлять на показ то, что в сущности было куда более личным, чем могло показаться на первый взгляд, тоже. Немногочисленные представители местных СМИ, несколько городских чиновников и люди, при поддержке и участии которых всё это стало возможным: бывшие и действующие спортсмены, деятели искусства и культуры, меценаты.

— Мы же договаривались, — напомнил Дэн.

— Олимпийский чемпион тут ты, — шепнула я. – Так будет правильно, Дениска.

Ничего не ответив, он уверенно взял мою руку и вложил в неё ножницы. После обхватил своей. Посмотрел в глаза. Пальцы наши переплелись. Собравшиеся гости замолкли, и в тишине, разбавляемой лишь беззаботным щебетом птиц, защёлкали камеры.

— Вместе, — тихо сказал он.

Помог мне раскрыть ножницы. Солнечный луч пробежался по стали лезвия, и мы, не сговариваясь, коснулись ленты. Опав, она легла к нашим ногам. Денис обхватил меня за талию, Макс взболтнул бутылку с шампанским, и пробка с громким хлопком вылетела из горлышка.

— Поздравляю, — первым Дэну подал руку отец. – Ты проделал много работы.

Дэн крепко пожал ему руку и, не отрицая сказанного отцом, всё же ответил:

— Это не только моя заслуга.

Он прижал меня ещё крепче к себе. Средь ставших куда более редкими щелчков камер и звука голосов я уловила детский, и тут же нашла взглядом сына. Перекочевавший с рук отца в заботливые нянины, он размахивал игрушечным дракончиком. Зелёным, с широко открытой розовой пастью и огромными пуговками глаз. Не знаю почему, но именно этого дракона он выбрал в любимцы из всего множества игрушек и почти никогда не расставался с ним.

— Ну что? – подошедший Макс усмехнулся, притянул брата к себе и похлопал по плечу. – Мы это сделали, старина. Чёрт возьми! – тихо засмеялся он. – Мы, чёрт возьми, это сделали.

Взяв поданный Марикой бокал с шампанским, я посмотрела на братьев, потом на отца, в очередной раз отмечая про себя, насколько они одновременно похожи и не похожи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ты счастлива? – внезапно очень тихо, чтобы слышала лишь я, спросил папа. — Этого ты хотела, Аврора?

Посмотрела на продолжающего возмущённо размахивать дракончиком сына, на Дениса и его невыносимого брата. Кинула взгляд на распахнутые ворота детского лагеря, готового всего через несколько недель принять первую смену подающих надежды в спорте мальчишек и девчонок из малообеспеченных семей.

Этого ли я хотела? Была ли я счастлива здесь и сейчас? Была ли я счастлива всё то время, что прошло со дня нашей с Дэном свадьбы?