Я – Элтон Джон. Вечеринка длиной в жизнь

Наверное, в моем отношении к этому синглу было что-то глубоко личное. То лето выдалось странное и страшное. С момента гибели Джанни я постоянно чувствовал, что планета словно сошла с оси и мир обезумел: убийство Версаче, поминальная служба в Милане, примирение с Дианой, две недели в Ницце, когда мы старались окружить душевным теплом партнера Джанни Антонио, потом смерть Дианы, похороны, нездоровый ажиотаж вокруг Candle In The Wind. Нет, я не хотел стереть все это из памяти. Но я просто надеялся, что жизнь рано или поздно вернется к некоему подобию нормальности. Снова начал работать. Поехал в гастрольный тур. Устроил распродажу сценических костюмов в пользу Фонда по борьбе со СПИДом – это мероприятие я назвал «Привет из гардеробной». Записал песню для мультипликационного сериала «Южный парк»: что и говорить, работа, диаметрально противоположная исполнению Candle In The Wind на похоронах государственного масштаба. И начал переговоры насчет совместного турне с Тиной Тернер – отличная идея, которая быстро обернулась сплошным кошмаром.

Пока все находилось на стадии планирования, она позвонила мне домой с явным намерением растолковать, насколько я ужасен и как мне следует перекроить себя для работы с ней. Тине не нравились моя прическа, цвет моего рояля – почему-то она считала, что он должен быть белым. И моя одежда ей тоже не нравилась.

– Ты все время носишь Версаче и потому выглядишь жирным, – заявила она. – Переходи на Армани.

Бедняга Джанни, наверное, перевернулся в гробу: Дома Версаче и Армани искренне ненавидели друг друга. Армани говорил, что одежда от Версаче – верх вульгарности, Джанни считал, что у Армани все невыносимо бежевое и страшно скучное. Я бросил трубку и расплакался.

– Она разговаривает со мной, точно как моя мама, – жаловался я Дэвиду.

За долгие годы в шоу-бизнесе я, конечно, оброс броней и научился не реагировать болезненно на критику. Но выслушивать, как одна из величайших в мире певиц, с которой я к тому же собираюсь работать, подробно объясняет, почему ей все во мне столь ненавистно? Это выше моих сил. Неудачное начало сотрудничества, ничего не скажешь.

Но потом стало еще хуже. Я принял ее предложение выступить вместе на масштабном мероприятии под названием VH1 Divas Live: мы решили спеть Proud Mary и The Bitch Is Back. Моя группа улетела на репетиции на пару дней раньше, чтобы освоиться и прочувствовать, каково выступать с другим вокалистом. Я приехал, и что вы думаете? Нет, меня встретили не воодушевленные коллеги, говорящие на языке музыки. Мне с ходу сообщили новость о том, что, если я и впрямь собираюсь в турне с Тиной Тернер, никто из группы со мной не поедет, потому что «эта баба – сущая ведьма».

Я спросил, в чем проблема.

– Увидишь, – мрачно ответил Дейви Джонстон.

Он оказался прав. Для начала, Тина никогда не обращалась к музыкантам по имени. Просто тыкала пальцем и выкрикивала: «Эй, ты!» Мы начали играть Proud Mary, и, на мой взгляд, все шло отлично. Но Тина замахала руками: стоп!

– Ты! – и она указала пальцем на моего басиста Боба Берча. – Ты все делаешь не так!

Он заверил ее, что играет точно по партитуре, и мы начали заново. И снова Тина закричала: стоп! На этот раз виноватым оказался ударник Керт. Мы продолжили в том же духе, останавливаясь каждые тридцать секунд. Тина по очереди обвиняла музыкантов в плохой игре, пока наконец не обнаружила главный источник проблем и тыкнула пальцем в меня:

– Это ты! Ты играешь неправильно!

– Прошу прощения? – изумился я.

– Ты играешь неправильно, – припечатала она. – Вообще не знаешь, как играть эту песню.

Дальнейшие дебаты на тему, умею я играть Proud Mary или нет, очень быстро переросли в безобразный скандал. Я поставил точку: предложил Тине засунуть в задницу ее долбаную песню и в ярости выбежал вон. Сидя в костюмерной, я задыхался от злости, но потом включил разум и начал размышлять, почему она так себя ведет. В свое время и я любил закатить истерику, но всему же есть предел. Существует негласное правило: музыкант не имеет права обходиться с другим музыкантом как с последним дерьмом. Может, это защитная реакция? В начале карьеры с ней обращались ужасно, долгие годы буквально обворовывали, эксплуатировали, даже избивали. Возможно, поэтому она так грубо ведет себя с людьми? Я пошел в ее гримерную и принес извинения.

Оказалось, проблема в том, что я слишком много импровизирую – добавляю проигрыши, короткие пассажи. Но я играл так всегда, с момента основания первой группы Элтона Джона! Выступая на сцене, мы каждый раз привносили в музыку что-то новое в зависимости от настроения. Это один из важнейших для меня моментов, я люблю живые концерты еще и потому, что мы импровизируем: музыка изменчива, как вода, она не высечена из камня. У музыканта всегда должно быть пространство для маневра: импровизация поднимает дух, звучание становится новым, свежим. Нет ничего лучше, чем услышать, как кто-то из группы играет то, чего ты не ожидал, и играет здорово. Ты ловишь его взгляд, киваешь, смеешься… Господи, да уже ради этого стоит выходить на сцену!