Я, гангстер

- Могу ли я быть вам полезна?

- Конечно, крошка. Именно об этом и речь.

- Я слушаю.

- В цветочном магазине "Лейзи Дэйзи".., в Бруклине.., мне сказали, что ты просила послать венок на похороны одному моему приятелю.

Трудно было бы описать смену выражений ее лица.

- Биллингз, - пояснил я. - Его убили. Был один венок. И он был от тебя.

И снова на лице ее промелькнула целая гамма чувств. Она по-женски, сомкнув колени, присела на угол, было заметно, как дрожит лежащая на столе рука.

- А вы.., друг?

- Не совсем его. А ты была ему другом? Глаза ее наполнились слезами, и она отвернулась, доставая из ящика стола бумажный носовой платочек.

- Извините. Я никак не могу привыкнуть к мысли о том, что погибают мои знакомые.

- Не надо так переживать, солнышко. Он этого не стоит.

- Понимаю. Но все же это человек, которого я хорошо знала. А позвольте, кстати, узнать, кто вы такой?

- Меня зовут Райен, крошка. Грубо говоря - я гангстер. Не крупный, конечно, но все же фигура известная.

В глазах ее читался немой вопрос:

- Но я не.., совсем...

- А откуда ж ты можешь знать такую личность, как Биллингз?

- А почему, собственно говоря, я должна это объяснять?

- Потому что, если я не докопаюсь до ответа на этот вопрос, рано или поздно это выяснят легавые.

Она глубоко вздохнула, и грудь ее поднялась под платьем.

Я спросил:

- Так ты хорошо знала Биллингза?

- Сначала вы мне кое-что скажите. Раз уж так мной заинтересовались, то уже.., наверное.., ну, скажем, навели кое-какие справки?

- Нет.

- Мистер Райен.., я - игрок.

- И хороший?

- Один из лучших. Мой отец был вообще профессионалом. Он царил за ломберным столом и всегда добивался того, что ему было нужно. Лучшего карточного шулера, наверное, не было. От него я и унаследовала основы ремесла.

- Ты?..

- Моя мать умерла родами. И отец больше не женился. Он дал мне все, что мог, в том числе и технику игры, так что я могу очистить стол всякий раз, когда мне это нужно.

- Но это еще не объясняет появление Биллингза.

- Итак, я картежница, мистер Райен. Я бываю на всех крупных играх в городе. И мои выигрыши несравнимы с тем заработком, который я получаю здесь, обслуживая толстых, некрасивых мужчин, любящих пощеголять перед дамами. И если вы действительно гангстер, то разузнайте обо мне в округе. Я уверена, что вам много порасскажут.

- Мне не обязательно расспрашивать. Но все же это не объясняет Биллингза.

- Биллингз был странным. Хороший шулер, но против настоящих профессионалов слаб. Временами он бывал хорош Но однажды он сел с нами играть, и я засекла его на передергивании. Он сначала ничего не понял - до тех пор, пока я снова не пригласила его за наш стол. Знаете, мистер Райен, меня иногда такие личности развлекают. Я могла разделать его в пух и прах просто из спортивного интереса.

- Ну и сколько ты у него выиграла?

- Сотню-другую, не больше. У него, конечно, водились деньги, но мы-то играли ради игры, понимаете? В таких случаях деньги не столь важны.

- Ну и как он был?

- Хорош, но не слишком.

- Когда ты его последний раз видела? Она ни минуты не колебалась:

- За три дня до убийства.

- И ты могла бы это доказать? Когда она наконец пришла в себя, она просто сказала:

- Эх, не надо было мне этот венок посылать.

- Не в этом дело, крошка.

- Так в чем же тогда?

- Понимаешь, ты роскошная девочка. Вице-президент крупной компании. Получаешь полторы штуки в неделю, а когда босс в отъезде, сама здесь всем заправляешь. У тебя особняк на Мэдисон-авеню и кредиты в лучших магазинах. И ты любишь играть. Карты. Все это я мог бы легко выяснить.

- Но вы ведь сказали, что никаких справок не наводили.

- Конечно, мне все это выложил один словоохотливый швейцар.

- Так что же тогда во мне подозрительного, мистер Райен? - В глазах ее снова были слезы.

- Крошка, ты послала пятидолларовый венок. Она опять не мешкала с ответом:

- Он как игрок большего не стоит, мистер Райен.

- А ты очень сентиментальна?

- Нет, это было просто жестом.

- Такие жесты часто означают месть.

- Мертвому безразлично. Это было просто жестом. А сейчас я об этом жалею.

- Не нравится мне это, крошка, - ласково сказал я ей.

Она взглянула на меня, и видно было, что вице-президент испарился, между нами был обыкновенный стол, и мы могли находиться где угодно. Она была обыкновенной женщиной и смотрела на меня холодно, с явным желанием поскорее от меня отделаться. Это длилось, может, секунду, но было ясно, что это чувство неподдельное.

- Мой отец был хорошо известен в Монте-Карло, - сказала она. - А еще лучше - в Лас-Вегасе. Его звали не Смит. И однажды какой-то сумасшедший, проигравший ему своей собственной колодой крапленых карт, его застрелил.

- И какая же судьба постигла этого сумасшедшего?

- Девятилетняя дочь убитого с десяти футов размозжила ему череп из охотничьего ружья.

- Ты? - тихо переспросил я.

- Я.

- Скажи, а ему ты тоже послала пятидолларовый венок?

- Нет. - Она смотрела на меня прямо, хотя и с улыбкой. - Это, правда, сделала женщина, с которой жил мой отец.

- Этот жест мне нравится, - холодно заметил я.

- Я думаю, что он был уместен. - Тон ее голоса совпадал с моим.

- Ты имеешь в виду последний?