Я - грозный любовник. История Сида и Алисы

Я валяюсь на кровати у себя в комнате и гляжу в окно на нескончаемую вереницу домов, где окна то загораются, то гаснут. Делать не хрен, вот я и придумываю всякие глупости про тех, кто живет в этих домах. Сегодня почти во всех окнах темно, поэтому мрак, окутывающий дома, кажется еще гуще. Лишь несколько окон освещено. Я стал думать о девушке, которая танцует в одном из освещенных окон и бесцельно, как и я, глядит на улицу. Ее движения – это все, что можно различить при желтоватом свете на темном фоне. Они бесшумны, словно кадры из немого кино. Может, у меня с ней что-нибудь получится? Не исключено, но пока что я вижу только ее силуэт, движущийся вместе с пейзажем. Ее тело уже почти за пределами здания. Выставляет себя напоказ – хочет, чтобы ее увидели. Ведь если кто-нибудь рядом с нею и есть, то это либо другая женщина, либо кто-то из родных – не перед кем красоваться. Она одна, ей не с кем поделиться сокровенным, а ей столько хочется показать – хотя бы издали, чтобы не приняли за эксгибиционистку. Она привлекает мое внимание, но стоит мне вспомнить, что целый месяц я провел в камере, как у меня пропадает всякая охота думать о чем бы то ни было. Завтра, думаю, полегчает.

Казалось бы, я должен радоваться, снова глядя на мир из окна собственной комнаты. Но ощущение такое, будто я все еще в камере и ожидаю, когда меня выпустят. Странное дело! Глаза у меня то закрываются, то открываются. Чувствую, что засыпаю, но вдруг пугаюсь при мысли, что все еще читаю эти дурацкие книжки и снова смотрю в окно, но девушка уже исчезла из виду.

Свечерело. Надо бы заснуть. Холодно, наверно, на улице. Но я-то покуда жив и к полуночи выйду погулять с ребятами. Смотрю на часы в изголовье. Осталось три часа, чтобы попытаться заснуть, а потом встать посвежевшим и наверстать упущенное в обществе друзей и подруг. Я совершенно разбит, ничего не хочется, но, надеюсь, что это только из-за всех моих последних обстоятельств. Все равно на душе погано. Хватит думать, особенно о себе самом. Нужно просто закрыть глаза и заснуть без сновидений. Они мне ни к чему. Никого и ничего не надо. Нужна только одна женщина. Это всем нужно – иначе вы умрете и никто вас не оплачет. Обычно нас оплакивают женщины. Если я умру, будет ли Алиса плакать обо мне? Теперь я уже ничего не знаю. Мне становятся ясными значения некоторых обыденных слов и поступков, не вполне понятных для меня прежде, да, пожалуй, и теперь. Свобода – изнасилование – тюрьма – любовь – адвокат – свобода. Мне всегда плевать было на эту долбанную свободу – хоть свою, хоть чужую. Во многом я и сейчас так думаю. Нужно все-таки выбраться из дерьма, в которое я вляпался. Попробую. Добьюсь своего. Будь я какою-нибудь знаменитостью, вряд ли пришлось бы пройти через тюрьму, унижения, всю эту дрянь – но когда-нибудь я прославлюсь и отомщу за себя. Сузи тоже стремилась прославиться. Хотела стать моделью и актрисой. Посещала какие-то курсы, показывала буклет с эротическими фотографиями. Об этом, наверно, все девчонки мечтают. Хотят быть фотомоделями, чтобы все любовались на их потаенные местечки. Все они шлюхи. Алиса в том числе. Спать охота. Девчонки. Тюрьма. Алиса. Не хочу больше думать об Алисе – не стоит она того.

Я задремал с мыслями об Алисе.

22

Холодно. Уже за полночь, но даже не верится, потому что некогда считать, смотреть и чувствовать. Я спешу на нашу площадь, на место наших встреч, в наш уголок, чтобы повидаться с друзьями и продолжить наши отношения.

Пока я шел, у меня было ощущение, будто я иду в свой сон, на Северный полюс, и приближаюсь к миру белого безмолвия. Но нет! Это обыкновенная улица, без всяких сновидений, а вдалеке уже маячит наша площадь.

Издали различаю мальчишек, выделывающих немыслимые фигуры на велосипедах и скейтбордах. Возле них собралась группа человек из десяти, которые стояли неподвижно, но неистово размахивали руками и болтали всякую чушь. Иногда собирается побольше народу – человек пятнадцать, а то и двадцать. Здесь встречаются приличные люди, но я все-таки предпочитаю комнату Мальро, где чувствую себя как дома. Там я полный хозяин и могу оттрахать девчонку, пока Мальро пойдет погулять или под каким-нибудь иным предлогом уйдет из дома. Там, куда я в одиночестве направляюсь, толкутся люди, точно скот на пастбище, как это показывают в фильмах про животных. У них есть марихуана, а есть еще какая-то дрянь, которую я на дух не переношу. Я шел быстро, не сводя глаз с ребят, но на подходе замедлил шаг.