Я грустью измеряю жизнь

Александр Иванов

Корректор Сергей Ким

Дизайнер обложки Мария Ведищева

© Александр Иванов, 2019

© Мария Ведищева, дизайн обложки, 2019

ISBN 978-5-4496-4495-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вместо предисловия

Вокруг так много клоунов, что становится грустно.

Из газет

Я психотерапевт. Средствами своей души я помогаю своим пациентам, средствами своего творчества я помогаю своей душе. И если я начал печататься, то я стал открытым для общества, и это стало ещё одной темой для духовных уроков.

Меня могут некоторые упрекнуть, что в моём творчестве много грустно-печального или, как говорит сейчас современная молодёжь, депрессушного. А вы почитайте А. С. Пушкина, сколько у него депрессушного: прощание с природой, унылым уголком, друзьями, жизнью… и голос мой не будет боле слышен…

Может быть, поэт как раз и канализировал депрессию через свои стихи. Я не хочу становиться даже в дальний ряд с Александром Сергеевичем — Боже упаси! — но, может быть, и у меня приблизительно такой случай. Кстати, а вы много ли слышали веселых романсов? Возможно, что и грустно-печальное интерферирует, как говорят физики, в печально-светлое.

Грустно-печальное не может обойтись без темы смерти и одиночества. По поводу смерти у меня есть библейская парафраза: смерть — это мерило жизни, а если у нас не будет мерила, чем мы жизнь померяем?

Принятие смерти и, как для людей моего возраста, предопределение смерти с представлением страданий близких при наступлении оной — это тоже тема духовных уроков для обеих сторон. Без знания этого никуда не деться. Вспомним Екклесиаста: «…живые знают, что умрут, мёртвые ничего не знают».

Про одиночество коротко, одной строкой. Одиночество для многих всегда, почти всю жизнь — проблема номер один.

Аристотель писал о катарсисе — очищении через трагедию. Может быть, через грустно-печальное очищается не только пишущий, но и читающий. И напоследок:

…Пока, мой друг, пока,Сниму с души оковы,И кланяясь слегка,Вернусь в свои покои.Автор

Стихи

Я грустью измеряю жизнь…

В груди сосало что-тоТянущаяся тоска,Одиночество постылоеИли грусть застылую.Эй, прохожий

С ухмыляющейся рожей!Дай понять,Как память унять!Я грустью измеряю жизнь,Что не имел и не давал,Люди идут всё мимо,А я спросить хочу:— Как жить душе без грима?Эй, кто-нибудь!Скажите что-нибудь!Идущие, стоящие,Быть как простым и настоящим?Я грустью измеряю жизнь,Не нужно никому её итожить,Такой я жизнемер, и что же?

Вечер. Закат

Вечер. Закат. Всё оцепенело,Прощаясь с светилом.Блики заката играютНа слюдянистых крыльях стрекоз,Тени деревьев уходят вглубь,Прощаясь с прошлым.Дым от костра подымаетсяК небу светлым столбом.

Ты так прекрасна

Ты так прекрасна, юное дитя,Вобрав в себя всю прелесть,Ты стала новой формой бытия,Соединив всё сразу — юность, зрелость.К тебе душой и телом я тянусь,Но останавливает что-то,Нельзя сказать, что я боюсь,Но наблюдает внутри меня кто-то.

А впрочем, так живи,А жизнь моя пойдёт округой,И ты фигурою своей особокруглойВо мне желаний не буди.Пусть они тихо засыпают,У каждого своя судьба,Снежинкою надежда тает,Ей в небо не вернуться никогда.Я тихо сяду у камина,В огонь уткну свой длинный нос,А жизнь идет всё мимо, мимо,И я больной и старый пёс.А что осталось?Пренебрегать усталостью,И наперекор судьбеВ последний миг махнуть рукой тебе.

В сочельник