Я и Мы

Вот и все: настроение испорчено, и все идет не так, как хотелось, и еще нескольких людей посетитель сам обругал, и среди них — ребенка, который в этот день решил, что так и устроен мир.

Прекрасный человек, самоотверженней работник, тянет безропотно любой воз, не щадит себя. Но вот напряжение достигает какого-то предела, и в нем вдруг включается что-то странное и дикое, он уже неузнаваем: «наехало».

Сейчас бесполезно с ним говорить, вразумлять: все встретится в штыки. Все перед ним виноваты, и как-то особенно. От него исходит такая высоковольтная злоба, что общение просто небезопасно. Не подходите близко.

Но завтра, когда напряжение схлынет, надо все-таки подойти и обучить его аутотренингу, который позволит гасить вспышки в зародыше хоть отчасти. Разъяснить, что нельзя себе этого позволять — не только внешне, но, главное, изнутри. Что нельзя давать включаться этому механизму, каким бы пиковым ни было положение. Что это вредно и для него и для окружающих, вреднее, чем нарушать диету, курить или пить. Что выигрыш в любом деле, доставшийся такою ценой, неполноценен. Что кто бы и как бы его ни «доводил», на нем всегда остается по крайней мере половина вины.

Я вчера написал эти строчки, а сегодня сорвался сам. Понапрасну устроил крик, несмотря на аутотренинг — вернее, потому, что забыл включить его вовремя. Довели, переутомился и прочее, но прощения все равно нет, вина — окончательная, на выходе — только моя, и ничья больше. Записываю это в книгу своих черных мгновений.

Каждый такой случай, даже минутный, — непростительное упущение, которое нужно немедленно исправлять. Какой бы ни была подоплека — это и есть капли, из которых складывается океан ада.

В отдельных местах капли конденсируются, сгущаются, образуют роднички, ручейки и омуты, озера и полноводные реки хамства.

Хам библейский, родоначальник всех хамов, рождаясь на свет, не плакал, как все младенцы, а хохотал — очевидно, в предвестии немеркнувшего успеха потомков в борьбе за существование. Эволюция хамства — предмет особый, здесь мы за него не беремся. Явление многолико, с богатейшей феноменологией; есть хамы изысканные, аристократические, есть, как уже сказано, и застенчивый хам. Заметим лишь, что одной из современных разновидностей, происходящих от этой линии, является инфарктогенная личность. Она вызывает инфаркты — разумеется, не у себя, а у других. В большинстве своем это очень здоровые натуры, с повышенным жизненным тонусом, который, не переходя в интеллектуальную избыточность, хорошо питает центры уверенности и агрессивности.

Нет, этот человек вовсе не охвачен желанием непременно вас обхамить, именно вас: он даже, может быть, и не понимает, что делает, хотя хамит самозабвенно и неудержимо. Просто он ощущает какие-то повышенные возможности в этом отношении. Это у него, если хотите, талант, он следует велению природы. Хамство для него — нормальный, естественный способ общения. И жизненной целью такого субъекта становится непрерывное расширение круга лиц, с которыми можно хамить.

Может быть, это какой-то атавизм, и в стае он был бы Альфой. Тут смешивается, наверное, все: и авторитарность, и эпитимность, и «стервоидные» гормоны, всего понемногу, — но, только разговаривая с таким человеком, вы испытываете непроизвольное напряжение скелетной мускулатуры и глубинные неприятные ощущения от спазматического сокращения сосудистых стенок. У вас возникают какие-то судороги эмоционального эха. Опасно! Над такими людьми надо бы зажигать красные лампочки. Тем, кто не владеет навыком аутогенной тренировки, настоятельно рекомендуется уклоняться от общения с подобными личностями. Но ведь это утопия — уклоняться. А если он (она) ваш родственник? Или сослуживец?

Инфарктогенная личность, по идее, не должна общаться с людьми. Но ведь если полностью лишить его возможности хамить, он, пожалуй, заболеет. Впадет в депрессию. Может быть, выручил бы какой-нибудь препарат антихамин, но ведь насильно-то глотать не заставишь, он сам кого хочешь заставит.

Что делать?

Очевидно, надлежит все-таки подумать об атмосфере, которая исключила бы проявление подобного дара.

Ведь хамство, рождающее инфаркты, — это лишь крайний, заостренный случай обычной прозы общения. Эмбриональный зачаток хамства, увы, присутствует в нем довольно часто, и это не что иное, как недостаток психологичности.

Что это такое? Умение поставить себя на место другого. Вжиться, вчувствоваться и только после этого, с учетом этого, определить тактику поведения.

Не хватает психологичности потому, что обычно сознание наше сужено колеей близлежащих собственных интересов.

Не хватает психотерапевтичности — умения найти оптимальный тон и слова, насытить общение максимумом положительных эмоций, снять напряжение…

Возьмем для примера отношение к продавцам. Мы, врачи, с ними в некотором роде коллеги, нас тоже относят к сфере обслуживания. (Мы все, между прочим, друг друга обслуживаем, все составляем гигантский житейский союз потребителей. Удовлетворяем непрерывно растущие потребности.)