Я и Путь in… Как победить добро

Все модели, актрисы и певицы встречались с бандитами – связываться с попсовиками было немодно, и 90 процентов всех нынешних союзов возникло именно на этой почве. Я недавно ездил в круиз и поразился: все известные артистки до сих пор обзаводятся ебарями из числа бандитов, только раньше они красовались накачанными мышцами на груди, были нелепыми и забавными, а сейчас все это происходит под вывесками крупных банков.

Все думали, что Белоусов умер от алкоголя – х…ня! После похорон я разговаривал с его родственниками – у него была какая-то страшная наследственная болезнь головного мозга. Он алкоголиком не был – водкой заглушал страшные боли и при этом давал по четыре концерта в день. Я никогда себе не прощу, что вырывал у него бутылку из рук, кричал: «Ты что, ох…ел, водку из горла пьешь!» – а он отвечал: «Отарик, у меня болит, давай я потом тебе объясню».

Выжили самые сентиментальные парни, а те, кто уже тогда думал, как всех нае…ать, сдохли. Рыжий Иванушка в 45 лет поет песню про куклу Машу и собирает полные залы – у Рыжего все хорошо, потому что он всегда любил и жалел людей. Сейчас людей никто не жалеет, а в 90-е было одно условие: ты можешь быть полным гондоном, глотать таблетки, нажираться как свинья, но ты должен любить людей – тогда выживешь.

Матвиенко первый сказал мне, что он богаче всех в стране. «Единственное, о чем я жалею, – признался он, – что не остановил Игоря Сорина, не заставил его остаться, не спас, но он был слишком вне эпохи, он был е…нутый» («е…нутый» в устах Матвиенко – это комплимент). Игорь Сорин – жертва 90-х, с их безоглядной верой в то, что хорошие выживают. Не все. Он думал, что вокруг все такие же, как и он, – романтики, но многие уже тогда умели считать деньги.

…Многих 90-е погубили, а по мне, они были целительными.

Дело в отношении. Для одних лампа струит свет, а другим режет глаз.

Меня они – при всем наружном безумии – дисциплинировали. Говорю же, исцелили от зазнайства.

Я как будто специально нарывался, ломал дрова, в чем очень даже успел.

Я маниакально много работал, не зная устали, не ведая депрессий, педантично, шаг за шагом осваивая ремесло.

В часы усталости духа я всегда нежно вспоминаю эти годы, которых лучше не будет, и не надо.

Я написал тогда столько многозначительной мути! Смешно: еще изрядным сочинителем себя полагал.

Да и сейчас, если с умом, можно многое извлечь из давно осевшей пыли. Чтобы поздние, нынешние поступки и писания не обвисали дряблыми старческими мышцами.