Я и Цезарь – попаданцы. Война на выживание

А пекинцы сильно заинтересовались производством удобрений. После того как я рассказал Пу И о такой возможности и свёл его с Джастисом, китайцы смогли добиться от рыбаков разрешение на продолжение исследований в этом деле, но опять же – через совместное предприятие. По-другому те отказались передавать все наработки и само разрешение на такое производство. Впрочем, китайцев это не смутило, и они даже выбили для себя плюс, получив землю под предприятие на весьма льготных условиях. И, кстати, стоит отметить, что между гонконгцами и пекинцами после этого отношения сильно улучшились, так как их специализация в бизнесе могла дать синергетический эффект.

Но пекинцы на этом не хотели останавливаться, у них всё пульсировала мысль о масштабном производстве местных сортов, похожих на земные зерновые. Но земля для такой цели была только на юге. Пахари категорически отказались даже обсуждать эту тему, а вот мясоеды пока ничего не ответили. Думают. Ведь крестьяне обеспечивают продовольствием не только Земля-сити, но и ремесленников, гайрдов и даже кочевников. А через город – и рыбаков. С улучшением условий транспортировки спрос на продовольствие заметно вырос, а предложение на те же зерновые – никак. Соответственно, тот, кто сможет освоить его производство на новых, более прогрессивных технологиях, был бы в выигрыше. Было о чём подумать. Вот мясоеды и задумались. Их никак не устраивала ситуация, когда соседи монополизировали всю торговлю. А самой сложной для мясоедов темой была транспортная. Пахари полностью контролировали тракт и никого не пускали. Но выход был возможен.

Воронья слободка резко поднялась за счёт производства оружия. Да и не только оружия. Рыбаки сразу ограничили этот вид бизнеса одним предприятием, с категорическим запретом попыток его производства кем-либо ещё. Шестое правило рыбаков, на которое мы согласились, это предусматривало. В итоге Виктор, который первым начал изготовление арбалетов, стал основным и единственным городским подрядчиком. Причём он делал не только арбалеты, но и щиты, мечи, копья и прочее. А такое производство не могло быть успешным без качественного сырья. Взять же его можно было только у ремесленников. В итоге Виктор договорился с их старейшинами о создании совместного предприятия по заготовке необходимого леса. Но не остановившись на этом, он добился расширения сферы деятельности и начал с ремесленниками разрабатывать каменный уголь и железную руду. Способствовал этому тот фактор, что в Вороньей слободке оказались ребята с Урала, которые имели понимание в подобном производстве. А тут и немцы, прочухав про такое дело, прибежали к Виктору и попросились в это совместное предприятие. Им что для транспорта, что для строительства требовалось немало хорошей стали. А «купили» они Виктора тем, что у них был инженер с завода Круппа, который значительно усилил бы работы по повышению качества получаемого металла. В общем, предприятие расширили и дали немцам небольшую долю. Все от этого только выиграли. Но Воронья слободка всё же проявила свою русскую натуру и не остановилась на успехах Виктора, а начала производить самогон, предварительно добившись лицензирования на это вид деятельности, и его патент. Да, в Земля-сити после такого прецедента создали Патентное бюро, где патент номер один и был выдан на производство алкогольного напитка. А кто первым додумался создать такое бюро? Правильно, ушлые американцы. Ну всюду без смазки пролезут! В общем, в каждом баре Земля-сити появился «Русский самогон», и шёл «на ура». А кто его производил в Вороньей слободке? Правильно – Михаил. Так он стал не только кулинарным, но и алкогольным «бароном». Самогон был очень качественным и вся та бурда, что производили до него на территориях, не шла ни в какое сравнение.

А в Балканском треугольнике сильно поднялся Лечо. Он и до этого был заметной фигурой, но за этот год стал ещё более значимым. Лечо смог договориться с рыбаками (с моей, конечно, помощью) о завязке на нём всей рыбной торговли. Причём Лечо не просто покупал рыбу, но и создал предприятие по его переработке. Да ещё у рыбаков прямо на месте её добычи, естественно на совместной основе. Те сразу поняли свою выгоду, так как цена за переработанную рыбу была заметно выше, чем за сырую, и дело у них пошло. А сбыт всей продукции Лечо обеспечивал через свои «едальни». Так что, кто хотел рыбки, шёл по известным адресам.

А Средиземное озеро и Бандустан стали специализироваться на производстве одежды и обуви. Причём азиаты больше изготавливали одежду, а европейцы – обувь. Они скооперировались друг с другом, создали совместные предприятия и чувствовали себя прекрасно. В дополнение к этому виду деятельности в Бандустане освоили производство керамической посуды, а Средиземное озеро – изготовление вина, после получения лицензии на его выпуск. Винишко, конечно, было дрянь, делалось из местных ягод, так как ничего напоминающего наш виноград здесь не росло. Но люди пили, другого вина ведь больше не было. Скорее даже не пили, а «заглянцовывали» им русский самогон.