Я и Цезарь – попаданцы: Земля-Сити

– Согласен, никакого… Но выбора у вас нет. Даже с этим пистолетом вы отсюда не уйдёте. Поверь мне. Но если несколько минут назад мы бы вас не выпустили с сумками, то теперь отпускаем с ними. И придётся вам поверить мне на слово.

Тут он вздохнул и продолжил:

– Лечо, мы несколько раз спасали друг другу жизнь, были как братья. Неужели думаешь, что я могу вот так подставить тебя? Неужели для тебя моё слово ничего не значит?

– Нет, Паце, не значит, слово «чертей» ломаного гроша не стоит. Но если он тебе так нужен, и вы готовы нас выпустить, то делаем так: вы нас пропускаете и стоите на месте, мы доходим до конца этой улочки, который хорошо видно отсюда – и там я кладу пистолет на землю. Всё.

«Чёрт» подумал несколько секунд и сказал:

– ОК. Где я получу патроны?

– Завтра, вечером, в кондитерской Михаила, в Вороньей слободке. – Тут же ответил Лечо, – после чего повернулся к Михаилу и спросил:

– Миша, ты не будешь возражать против такого предложения?

– Сначала вообще-то спрашивают согласие, а потом говорят, – ответил Михаил, – Ладно, согласен.

Так мы и поступили: когда дошли до конца улицы, Лечо демонстративно вынул обойму, разрядил пистолет и, держа обойму в одной руке, а пистолет в другой, положил его на землю. А потом мы взяли «ноги в руки» и рванули «к канадской границе», которая, впрочем, была уже недалеко и на которой нас ждал Шмидт и ещё несколько вооружённых человек с ним.

Радости нашей не было предела, но только зайдя в Американскую оккупационную зону, мы все повернулись в сторону Лечо и почти хором возмущённо спросили:

– Откуда у тебя пистолет?

– Мужики, не надо на меня так смотреть, как на предателя всего человечества! – возмутился болгарин. – Я с ним попал сюда. Да, я не был пай-мальчиком или каким-нибудь инженеров на Земле. Я был немножко бандитом, и когда судьба закинула меня в эту Аламанию, пистолет был при мне. Но дело в том, что в день своего «прилёта» я схоронил его там, в лесу, куда меня «занесло». Я тогда плохо понимал, где я, и на всякий случай спрятал оружие. А потом без остановок судьба забросила меня в Земля-сити, уже, естественно, без пистолета, и долгие годы он так и пролежал там, в лесу. Как вы понимаете, прокатиться туристом в те места, где я оказался впервые на этой планете, я не мог. И только недавно, наняв несколько гайрдов, рассказав им басню о том, что хочу немного посмотреть их чудесную Аламанию, я наконец-то попал в те места и, слава Богу, нашёл свой пистолет. Вот так он у меня и оказался. И, по большому счёту, сегодня я его в первый, и, похоже, последний раз, взял «на дело». Все! Довольны таким объяснением?

Впрочем, Шмидт не стал давать нам много времени на дальнейшие расспросы, а сразу повёл нас всех к себе.

– Я дома, как говорите вы, русские, «накрыл поляну» в честь победы Макса! – с довольным выражением лица сказал он. – Сегодня мы все имеем полное право «оттянуться» по полной программе!

И действительно, когда мы пришли к Шмидту и вошли в столовую комнату, посредине стоял огромный стол, весь уставленный едой и напитками: какое-то жаренное, варёное, печёное мясо, разного рода то ли овощи, то ли фрукты – я в них пока ещё не разбирался, пиво, напитки и даже водка! В общем, действительно, «оттянулись мы по полной программе».

Но, прежде чем окончательно напиться, я успел переговорить с Лечо и Шмидтом.

У Лечо я поинтересовался, кто же такие «черти» и, кто такой этот Паце.

– Понимаешь, Макс, начал он, – даже здесь в «диких» территориях у таких банд как латиносы Ромарио или негры Мугабе есть люди, ещё более «отмороженные» чем они сами. У того же Ромарио пусть и банда, но порядок железный. А кому-то этот порядок не по нраву. И этот «кто-то» полагает, что он никому «не под шапку», мол, хватит с него командиров. В итоге возникает конфликт интересов и этого «кого-то» просто выгоняют, если раньше не убьют потихоньку. А куда ему деваться? Дальше «дикой» зоны во всей Аламании идти некуда людям. Вот и сбивались такие персонажи в отдельные небольшие банды, грабившие своих же, и которые никому не подчинялись и отличались очень жестоким нравом. Тот же Ромарио дважды, на моей памяти, пытался организовать «крестовые походы» против них, стараясь искоренить «чертей». Но как их искоренишь, когда они и есть порождение «дикой территории». Уничтожив одних, через некоторое время получишь других. Это как раковая опухоль, от которой избавится невозможно.

– А Паце, это кто?

– Паце, продолжил Лечо, – это мой бывший товарищ. Мы с ним долго вместе выживали в «дикой» территории, помогали друг другу. Он ведь тоже болгарин… Но потом наши пути разошлись. Я ушёл в Балканский треугольник, а он остался с «дикими». Не захотел цивилизованной жизни… И вот, получается, что докатился до «чертей». Парень, вообще-то, хороший, но какой-то протестный по своей сути. Анархист, короче. Впрочем, завтра его увидим, там и расспросим о житьё-бытьё.

А у Шмидта я поинтересовался деньгами: откуда они, и как их заработали.