Я иду искать

Как по команде, мы все выдыхаем с облегчением, стоит массивной дубовой двери закрыться за последним посетителем. Я наспех умываюсь в раковине в туалете, торопливо меня форму на свободную серо-синюю футболку и драные джинсы и выскальзываю через задний вход, не подозревая, что приключения только начинаются.

— Ну, что же ты, девочка Лиля, нас бортанула?

— Не по понятиям это. Неправильно.

— Мы ведь нормальные пацаны, ну. По-хорошему тебя пригласили.

Липкая паника спускается вниз по позвоночнику холодным потом, пальцы непроизвольно сжимаются в кулаки, и я отшатываюсь назад, собираясь юркнуть в спасительное тепло бара. Но не успеваю.

Блондин, тот самый, который приглашал присоединиться к их шумной мужской компании, подрывается с места, резко толкает меня к стене и зажимает рот жесткой ладонью. Другие двое надежно фиксируют запястья и стопы так, чтобы я не могла пошевелиться. А четвертый злорадно скалится в стороне, перекатываясь с пяток на носки и обратно.

Ощущение сюра происходящего зашкаливает.

— Могла поехать с нами по-хорошему. А теперь развлечемся, как нам нравится.

Подавшись вперед, грубо выцеживает блондин с серьгой, а я предпринимаю жалкую попытку высвободиться из чужого стального захвата. Трепыхаюсь, как бабочка, пришпиленная булавкой к доске, и лишь подогреваю азарт, плещущийся в красивых серо-голубых глазах.

Стеклянных мутных жестоких омутах.

— Так даже интереснее.

Склонив голову набок, роняет парень и свободной рукой сминает ткань футболки, скользя по голой коже. Отчего меня натурально начинает мутить и жалкий завтрак из сваренного в крутую яйца и бутерброда с сыром просится наружу.

Гадко. Мерзко. Страшно. До гула в ушах, барабанного перестука в висках и долбящего непонятный дикий ритм сердца. До трезвого осознания собственной беспомощности и трусливого желания, чтобы этот кошмар поскорее закончился.

О последствиях я буду думать позже. Много позже.

— От девчонки отошли. Ну!

И, пока я тщетно пытаюсь смириться с неизбежным, резкий свист шин разрезает на куски пространство. Позади нас тормозит ярко-оранжевый автомобиль, из которого выпрыгивает светловолосый парень лет восемнадцати, огибающий тачку и облокачивающийся на капот с видом хозяина жизни и всего этого гребаного города.

И, если мои непрошеные знакомые мешкаются, не воспринимая новое действующее лицо, как серьезную угрозу, то пистолетный выстрел в одну секунду меняет их мнение.

— Грейся. Дрожишь вся.