Я исчезну во тьме. Дело об «Убийце из Золотого штата»

Из нас с ней получилась бы неплохая (хоть и странная, пожалуй) пара. В те же годы я, еще подросток, жила в Канзас-Сити, штат Миссури, тоже была начинающим писателем, но использовала в своем дневнике чуть более пафосный псевдоним – «Гиллиан Великая». Как и Мишель, я росла в большой ирландской семье, училась в католической школе и вынашивала в себе увлеченность мрачными сторонами жизни. В двенадцать лет я прочитала «Хладнокровное убийство» Трумена Капоте в дешевом издании, купленном в букинистическом магазине, и с этого началась моя пожизненная одержимость реальными преступлениями.

Я люблю читать про подобные преступления, однако всегда отдавала себе отчет в том, что как читатель выбираю для себя роль потребителя чужой трагедии. Поэтому, как любой ответственный покупатель, стараюсь осмотрительно подходить к своему выбору. Я читаю только лучшее – въедливых, проницательных и гуманных писателей.

Так что не найти Мишель я просто не могла.

Гуманизм всегда казался мне наименее оцененным качеством настоящего автора, пишущего о реальных преступлениях. Мишель Макнамара обладала поразительной способностью проникать в мысли не только убийц, но и полицейских, которые за ними охотились, жертв, которых они погубили, вереницы скорбящих родственников, которых осиротили. Став старше, я начала постоянно заглядывать в замечательный блог Мишель – «True Crime Diary». «Ты бы черкнула ей пару строк», – настойчиво советовал мне муж. Она была родом из Чикаго, я сама сейчас живу в Чикаго, мы обе были молодыми мамами, тратившими невероятно много времени на изучение темных сторон человеческой натуры.

Я не поддалась уговорам мужа; пожалуй, ближе всего к знакомству с Мишель я подошла, когда познакомилась на каком-то книжном мероприятии с ее тетушкой. Та одолжила мне свой телефон, и я отправила Мишель какую-то совсем неписательскую эсэмэску, что-то вроде «Вы круче всех!!!».

На самом деле я не знала толком, хочу ли знакомиться с этим автором или нет: мне казалось, что она меня затмевает. Я создаю персонажи, а она была вынуждена иметь дело с фактами, двигаться в том направлении, куда вела ее та или иная история. Ей приходилось завоевывать доверие измотанных усталостью подозрительных следователей, не бояться пересмотреть целые кипы документов, в которых могла найтись важная крупица информации, убеждать убитых горем родных и друзей жертв в необходимости бередить давние раны.

Все это она проделывала с особым тактом, писала по ночам, когда члены ее семьи спали, среди разбросанных ее дочерью листов цветной бумаги, записывая номера законов Уголовного кодекса Калифорнии цветными мелками.

Я сама – отъявленный коллекционер убийц, но я не подозревала, что человек, которым поглощены мысли Мишель, – тот самый «Убийца из Золотого штата», пока она не начала писать об этом кошмаре наяву, о человеке, виновном в пятидесяти сексуальных преступлениях и как минимум десяти убийствах, совершенных в Калифорнии в 1970–1980-х годах. Это было давнее нераскрытое дело: свидетели и жертвы сменили место жительства, умерли или постарались забыть прошлое, его эпизоды относились к множеству юрисдикций в Южной и Северной Калифорнии. Оно охватывало множество уголовных дел, не содержащих таких улик, как следы ДНК или результаты анализов. Лишь очень немногие писатели взялись бы за подобный случай, и еще меньшая их часть успешно бы с ним справилась.

Въедливость Мишель в работе над этим делом изумляла. Приведу один показательный пример: путь пары запонок, похищенных с одного места преступления в Стоктоне в 1977 году, она проследила вплоть до сайта магазина в Орегоне, торгующего винтажными вещами. Но этим она не ограничилась: она могла бы также рассказать, что «мужские имена на “Н” встречались сравнительно редко, всего один раз на сотню в 30–40-х годах XX века, когда скорее всего и родился первый владелец этих запонок». Заметьте, это даже не ниточка, ведущая к убийце: это ниточка, ведущая к запонкам, украденным убийцей. Подобная одержимость деталями типична для Мишель. Как пишет она сама, «однажды я целый день собирала все сведения, какие только могла, об одном члене команды по водному поло школы Рио-Американо 1972 года, так как на фото в школьном альбоме выпускников он выглядел поджарым, но с развитыми мышцами икр» – такова одна из возможных особых примет «Убийцы из Золотого штата».

Многие писатели, по́том и кровью собравшие столько материала, могли просто запутаться в деталях: статистике свойственно вытеснять человечность. Черты, благодаря которым человек становится педантичным исследователем, зачастую идут вразрез с этим жизненным качеством.