Я, Хобо: Времена Смерти

audio: мне очень досадно сейчас, и всегда было, но в качестве источника достоверной информации о миссии "Чернякова", о субординации на его борту, об операции "Каплун" дневник сенатора Ермака Романова, конечно, ничтожен. Жаль. Но сенатор (бывший сенатор) знал свою роль - и только. Да, о многом догадывался, кое с чем столкнулся впрямую (всё-таки "Черняков", как не будь роскошен, но - космический корабль, ограниченный объём, и даже самые тайные секреты никуда с него не деться не могли, проявляясь вдруг среди рутины бытовых сценок и случайно услышанных слов, а сенатор был человек остро наблюдательный). Но изучение дневника "начальника экспедиции, Колониального инспектора, члена Императорского Дома и Солнечного сенатора" не позволяет даже въедливому и увлечённому исследователю вычислить, а потом коротко и однозначно сформулировать: "Черняков" был спешно собран и отправлен в Палладину для того-то вот и для вот того-то…

Тем не менее записи Романова (сам он категорически ничего не рассказывал) произвели на меня впечатление огромное, хотя и поэтическое. Лишь ознакомившись с ними, а потом многажды внимательно прочитав, я осознал, насколько как и сколь когда Земля стала для космачей Трассы чужой и враждебной планетой. Да, жаль, что конкретики почти не было, ведь "персонал"-модуль сенатора, в котором я пишу уже четвёртые сутки не прерываясь, попал ко мне если не на заре событий, то уж до десяти часов утра их - точно, и я отчётливо помню, как листал его впервые: наскоро, жадно, уверенный, что вот-вот, следующий файл откроет мне все секреты и все тайны, я пойму всё и начну стрелять в землян с чувством более осмысленным, нежели месть… Дневник - лишь косвенное доказательство, правда, очень уместное. Объём дневника невелик, сенатору (бывшему сенатору) разрешили вести его в сибирской тюрьме, куда угодил он за месяц или два (записи не датированы, добиться чего, кстати, Романову удалось не без труда, хотя он и неплохо разбирался в компьютерной грамоте) до старта "Чернякова" к ЕН-5355. Но я не собираюсь присоединять записи Романова к моим записям целиком. Я использую несколько отрывков, а здесь и сейчас сделаю краткий пересказ и сошлюсь на один только оригинальный файл, предпоследний и краткий, созданный и заполненный в утро, когда беднягу Мьюкома услаждали вкусным коньяком и мощными депрессантами в запертой каюте на борту землянина.