Я, Хобо: Времена Смерти

"ОК" попал точно в цель, вот что. Но не в десять, а в край девятки. Моя заслуга: я ведь сбил, я, сбил я! грузовоз с курса! Так, но это интуиция. Давай сначала, холодно, с математикой. (Плохо без калькулятора.) Положение Форта. Положение Четвёрки. На момент старта. На момент восхождения в полуриман. Восемь и шесть ноль два средних, на пунктире дрейф нулевой… Но попал же грузовоз точно в девятку, даже в полдесятки! Так, снова: положение Форта относительно Четвёрки на момент старта, восемь и десять средних пунктир, дрейф нулевой, а нисходить из полуримана… целимся в околопланетное, а не в планету… а ведь не выходит. Не выходит, не могли мы так - промахнуться мимо промежуточной цели, а попасть в главную. Наш БС не есть ведь совпадение вероятного с нежелательным. Это совпадение невероятного с желаемым. Это, реябта мои марсиане, точный прицел, и покойная Тютюля Ниткуса сработала по вредоносной земляной программе ОК, приведя одноимённого в назначенную цель точнейшим образом… Там было должно: слепое нисхождение сквозь планетарный массив, осуществление грузовоза в римане глубоко в атмосфере, 30-40 километров над грунтом, и брюхом в надир, главными дюзами в надир, и на полную тягу! Прекрасная работа расчётчика и адекватное исполнение задания автоматикой. Если бы не я… эх, не хватало мне сейчас калькулятора, но и по приближённым я уверился: если бы я не вмешался, то, без этих моих рысканий, с выработанной до конца программой - "ОК" осуществился бы в римане секундой ближе от точки старта, а это всего… даже не 30-40 кило высота, а всего 10-20, а не мои - 70, и это выходит совершенно другая обложка для бортжурнала… и это, товарищи мои марсиане, у нас получается почти что мягкая посадка на брюхо без разделения корпусов… Я ведь читал и запомнил данные: БВС брала на ось скорость планеты по вращению, два звена аварийных бустеров выстрелила как бы впустую, а не впустую, а чтобы скорости соотнести и грузовоз развернуть… вот тут-то я и появился с пистолетом.

Ай да я. Хорошо, что не просчитал этот вариант раньше. Хан, наверное, прав - виноватых бьют, а до сих пор я не чувствовал себя виноватым. Но, выходит, Хан снова прав, и моих убил я…

Я хочу домой, наверх, в Город. Поговорить со Шкабом. С Осой. Хочу домой.

Найти им Яниса Порохова. И вернуться домой.

Я перевернулся на спину. А не так уж мне и больно. Осваиваем Космос понемножку, подумал я, пялясь в зенитную мглу, в которой воображались невесомые клубящиеся кучи разных степеней мглистости. Вдруг меня что-то ужалило в глаз. Какая-то песчинка - как раз ветерок пролетел.

- Ай! - сказал я, рывком садясь, за глаз хватаясь, но лишь попутно, а не загодя соображая, что грязные у меня руки, что делаю хуже, и вместо одной песчинки набиваю себе в глаз тысячу. С прискорбием сообщаю: борьбу за чистоту взгляда пришлось вести долгую. Вслепую я вывернул все самые укромные уголки комба и поддёвки в поисках салфетки, ну быть же того не может, чтобы не завалялось в комбе хоть использованной! а вот не завалялось. Глаз резало невыносимо, и в закрытом варианте, и в открытом, и в моргающем. С головой у себя за пазухой, по-тираясь глазом об относительно чистую подкладку, пережидал я катастрофу, внешнюю информацию сканируя аудио. Оставалось радоваться, что чужая планета одёрнула меня, можно сказать, нежно. Так, лёгко замусоренным ветерком погладила… Движения воздуха происходят из-за разности давлений в атмосферных локалях, вентиляторов здесь нет: шелестит - это те кусты раскачиваются… а тихий басовитый гул с тонким подвыванием вторым голосом - это сквозняк у меня под мышкой - задувает ветерок под комб. Как же тут холодно.

Резь утихла. Слёзы промыли глаз. Я выпростал голову и увидел свет. В виде сферы свет в уплотнённом до полупрозрачности воздухе несколько ниже меня в моей горизонтали. Я застыл, выключил сердце, погасил дыхание, в борьбе за зрение распоясавшиеся. Свет был костёрного цвета. Сфера его разрасталась - он приближался, от центра к грунту свет, рассечёный длинной тенью. Близкое воспоминание - щель оврага, наполненная электричеством, - выскочило, наложилось на эту тень, и образовался крест из чёрной перекладины и белой перекладины. Одно из значений креста - (…)[101].

Кто-то приближался прямиком ко мне, длинный, худой, по краям объеденный из-за спины светом - свет испускал живой огонь в фонаре с шеста через плечо длинного худого. Приближающийся был жутким силуэтом на фоне багрового круга подсвеченного влажного воздуха, почти что водяной взвеси… как вертикальный зрачок жуткого… Мерсшайр сказал бы - ужасного красного буркала. Буркало приближалось. Оно не выискивало меня - оно меня видело.