Я хочу тебя трогать

- Берк, - обращается ко мне Корай. - Давай я заплачу тебе двойную плату, как за твою лучшую шлюху, дай мне порезвиться с этой малышкой.

В первое же мгновение хотел вцепитья ему в сонную артерию и перегрызть ту зубами. Я так ярко представил, как его кровь орошает мое лицо. Но затем смог немного успокоиться. Этот кусок г*вна нужен мне. Мне нужны связи его босса в порту. В обход всех он может спокойно провозить и вывозить наркоту из страны. И только по этой причине этот уеб*к еще дышит.

- Нет.

- Да ладно тебе. Посмотри на эту шалаву, она так и хочет, чтобы ей вставили. Посмотри, как сверкает киской.

Вцепился в подлокотник стула сильнее. Марианна прогнулась в спине и пыталась достать закатившиеся орехи. Эти еб*нные шорты действительно ничего не скрывали! Все, при желании, могли рассмотреть очертания ее лона! Полный п*здец! Хотел наказать ее за дерзость, а наказал сам себя. И в этот момент, нагло улыбаясь, Корай положил свою руку Вебер между ног и грубо провел ладонью несколько раз. Девушка вскрикнула и с диким ужасом отшатнулась от ублюдка. И, что самое интересное, она не убежала с воплями, хоть и находилась ближе всего к выходу. Нет. Она развернулась в другую сторону и через весь стол бросилась ко мне. Встала около стула, так близко, что касалась рукой моего плеча. Чувствовал, как ее трясет. Не мелкой дрожью, а волнами испуга и отвращения. Я не повернулся к ней. Хоть внутри все кричало обнять ее, спрятать ото всех и сказать, что больше никто ее не обидит. Я смотрел прямо на Корая.

- Мариана, иди в комнату, - холодно сказал я девушке. Она напряглась рядом со мной.

- Но.

- Иди.

Наверное, за это время Вебер поумнела, потому что не стала спорить со мной, а развернулась и пошла сквозь толпу. За столом воцарилось молчание. Вокруг нас все продолжали веселиться, а здесь, в нашем кругу, словно белый шум образовался.

Медленно встал со своего места, придурок продолжал улыбаться.

- Знаешь, что я больше всего не люблю в людях? - спросил, подходя к его стулу.

- И что же? - не оборачиваясь, бросил тот и, взяв со стола бокал с виски, сделал глоток.

- Когда всякие мрази приходят ко мне домой и гадят.

Резким движением выбил у этой твари стакан из рук и вывернул его запястье. Вскоре послышался характерный хруст, запястье сломано. Корай начал визжать, как отшлепанная сучка. Прижал руку к груди и стал укачивать.

- Тебе конец, ублюдок, - орал этот идиот, - Мустафа этого так не оставит!

Шагнул к нему, и он затаил дыхание. Я видел, как ему страшно. Его зрачки расширились, а ноздри нервно подергивались, от него даже смердеть начало, как от падали. Положил ладонь на его волосы и сжал в кулак.

- Думаешь, Мустафа что-то мне сделает? Думаешь, он выберет месть за твою честь, а не многомиллионное сотрудничество?

Мой голос был тих, я хотел, чтобы он напрягал слух, чтобы каждый нерв в его теле был напряжен.

- Подумай еще раз, - отвел его голову назад и заставил смотреть в глаза. - Еще раз будешь трогать мои вещи без разрешения, я перережу тебе глотку, а труп выброшу на улицу собакам.

Вышел из зала и тут же набрал Зейнеп, у нее сегодня выходной.

- Алло, Берк, - тут же ответила та на звонок, словно только и ждала, когда ей позвонят.

- Завтра же выдай Марианне перчатки.

- Какие перчатки? Ей что, не выдали перчатки? Какой ужас, - и в голосе ни капли раскаяния.

- Только не притворяйся дурой, Зейнеп. Я знаю, что она специально, с твоей подачи, не получила их. Если еще раз повторится, последствия тебе не понравятся,

- с этими словами отклонил вызов.

Последующие несколько дней прошли в переговорах с Мустафой. Мы наконец-то сошлись на его проценте и пожали руки в знак сотрудничества. Корай постоянно кидал в мою сторону косые взгляды. Но эта гнида должен быть благодарен Аллаху за то, что дышит.

Сидел внизу клуба около барной стойки и услышал, как вошли девушки. При виде меня остановились.

- Нам зайти позже? - робко поинтересовалась брюнетка. Рядом с ней стояла Марианна, я, заметив на ее руках розовые перчатки, улыбнулся краешком губ.

- Убирайте.

Девушки принялись за уборку, а я сидел, изучал документы и пил виски. Их монотонная болтовня практически не отвлекала от работы. Но когда услышал голос Марианны, весь превратился во внимание.

- Блин, Олька, я бы сейчас многое отдала за трюфельные конфеты. Дома папа. - девушка тут же замолчала и стала с удвоенным интересом оттирать что-то от пола. Как же больно вспоминать о былой жизни, да, джаным? Наверное, у нас не так уж и мало общего.

Через несколько дней приказал оставить у русской сучки в комнате коробку трюфельных конфет от Жака Тореса. Она была хорошей девочкой, заслужила «пряник».

Тем же днем находился в кабинете, а Зейнеп самозабвенно скакала на моих коленях. Сучка откинула голову назад, и ее полные груди раскачивались перед моим лицом. Кабинет наполняли ее стоны и удары кожи о кожу.

В дверь кабинета тихо-тихо постучали и, не дождавшись разрешения, открыли дверь. Я прекрасно знал, кто это может быть, потому что только одному человеку в этом мире хватит наглости на такой дерзкий поступок.