Я – хранитель света!

В самый разгар торгов на нас как снег на голову и свалился радостный Толье.

– Вот ты где! – возвестил приятель, осекся, увидев, в чьей я нахожусь компании, и покрепче прижал к груди папку с бумагами, которую держал в руке.

Не знаю, как он с первого взгляда распознал в рыжей акулу пера, но факт остается фактом. Приятель, едва ее увидел, требовательно спросил:

– Зачем ты сюда притащила эту журналюгу?

Причем произнес он одно, но мне почему-то отчетливо послышалось «ворюгу».

– А ты зачем блазня привел? – в свою очередь прошипела гадюкой я.

– Кого? – не поняли рыженькая и Мор.

А я без слов кивнула за спину приятеля.

Тот так же беззвучно обернулся и увидел, как призрачный страж академии выплывает из-за кустов.

– А сейчас медленно отходим к оранжерее, – командным шепотом произнесла я и сама подала пример.

Но едва я плавно, текуче шелохнулась, как и блазень сорвался с места, и… Одним словом, тихо и незаметно скрыться у нас не получилось. Было скорее шумно и очень быстро. Второй забег, демоны дери, за сегодня. Зато закончился он для нас неожиданно – на дереве.

Забраться на последнее было идеей Мора, который утверждал, что блазни видят только в одной плоскости, перед собой. Мы это и проверили опытным путём. Оказалось – правда. Хотя, может, свою роль сыграл и морок, который шустро создала рыженькая.

– Отличные чары, – придирчиво разглядывая плетение, нехотя произнес Мор.

– Спасибо, – гордо отозвалась рыженькая. – Твоя личина тоже ничего.

Приятель при этих словах как кол проглотил. А я похолодела. Откуда она узнала?..

Глава 6

Не иначе как удивление было на наших лицах столь очевидным, что репортер снизошла до пояснения, правда больше похожего на насмешку:

– Пытаться провести мага иллюзий на личине? Ну-ну…

– Что же ты тогда, иллюзорница, забыла среди репортеров? – уязвленно прошипел Мор и обжег рыженькую взглядом, а затем деловито посмотрел вниз, туда, где под деревом ищейкой сновал блазень.

Я искоса глянула на приятеля: странно, он ответил журналистке куда спокойнее, чем я ожидала. Словно успокоился, поняв, что хоть и прокололся, но не критично.

– Справедливость! – патетично ответила рыженькая, тряхнув короткими волосами.

Зато теперь мне стало понятно, как она смогла так близко подобраться к террасе ресторации и подслушать разговор Дэна с белобрысой невестой. Интересно, а как добывали информацию другие репортеры? По губам читали? Или прослушивающие амулеты подкидывали заранее?

– Ты, наверное, не полностью озвучила девиз газетчиков, – язвительно заметил Мор и охотно продекламировал: – «Клевета за справедливость» будет точнее.

– Ах ты… Да что ты понимаешь! Люди должны знать правду!

– Еще скажи, что есть такая правда, за которую не жалко и жизнь отдать, – Мор произнес это так, что стало ясно: у него к репортерам личные счеты. Причем весьма большие.

– Да, есть! – запальчиво отозвалась рыжая.

– Нет такой правды. Потому что жизнь дается только раз. А правды много, и она у каждой подзаборной шавки своя.

– Вот демоны! – взвилась журналистка так, что блазень, который и так подозрительно долго терся под нашим деревом, насторожился. Пришлось шикнуть на девицу. Она вняла предупреждению и уже на порядок тише (и возмущеннее) добавила: – Как можно жить с такой философией?!

– Долго! И не встречаясь с такими, как ты! – охотно просветил Мор.

– Слушай, с чего ты на меня так взъелся? – Рыженькая бдительно прищурилась.

– Не люблю журналистов.

– Значит, ты против свободы слова? – подозрительно спросила репортер.

– Я против того, когда свой нос суют куда не следует, а потом трезвонят об этом всем. В результате могут пострадать или погибнуть люди. Но вам-то чего: гонорар от редактора получили, сенсацию сотворили, кусок славы урвали…

– Говоришь как закостенелый законник. – Рыженькая от злости сжала кулаки.

– Как тот, кто понимает, что каждое слово может иметь последствия, – парировал Мор.

– Я представитель четвертой власти и получше тебя знаю цену слову! – взвилась девица.

– И второй древнейшей профессии на земле, – ехидно напомнил Мор о бабках-сплетницах.

Это рыженькую и добило. Она запальчиво произнесла:

– Да ты на себя посмотри! Прячешься за иллюзией, боясь показать миру истинное лицо! Твоя подружка знает, что у тебя ожог на всю левую щеку? – сказала и побледнела. Кажется, до нее дошло, что в горячке спора выдала чужую «тайну». Личное.

А до меня, сидевшей до этого тише мыши, наконец дошло, почему приятель так спокоен: его не узнали. Сдается, его иллюзия была не так проста, как показалось рыженькой. Личина наверняка была многослойной. Чтобы вот таким любопытным, решившим заглянуть под первую маску, была видна вторая, удовлетворявшая любопытство и объяснявшая, зачем простому адепту маскировочные чары. Гениально.

А Мор… Каков гад! Так талантливо и сыграть изумление, и вывести на эмоции… Мне было далеко до такого мастерства. Но надо учиться, перенимать… В жизни это пригодится ничуть не меньше знаний, что дают нам на лекциях.