Я – хранитель света!

– В академии высшей магии, – ответили мы со Стиллом хором.

– И магии то у вас обоих нет, и обучались-то вместе. Еще, поди, и на одном курсе? – въедливо спросил капитан.

– Нет. Я на первом.

– А я вообще вылетел, – поддакнул Стилл.

– Вылетел оттуда и приземлился прямо в участок? – Почему-то аристократ не нравился офицеру гораздо больше, и на него-то страж и взъелся. – Признавайся, кого атакующим боевым заклинанием хотели убить?

– Убить? Разве что время! Мы вообще с моей девушкой просто гуляли по ночному городу. Никого не трогали. А тут вы!

– Гуляли так, что удирали от патруля? – начал давить на Дэна офицер.

– Мы испугались.

– Боевые маги? И испугались!

– У боевого мага, который хочет жить долго, должен быть хорошо развит инстинкт самосохранения. Вот мы его и того… развивали.

– Сначала, значит, вы с подругой развивали инстинкт размножения под луной, потом самосохранения… Какие, однако, нынче развитые адепты пошли… – съязвил офицер и от досады бросил карандаш на стол, поняв, что признания от нас сегодня он так и не добьется.

Эх… Знал бы он, насколько я близка к тому, чтобы взять на себя вину не только за использование атакующих чар, но и за все сегодняшние преступления в столице, лишь бы мне дали поспать…

Но просвещать я стража закона об этом не собиралась. Как и о том, кого мы догоняли и почему убегали.

– Значит, так… С вами двумя понятно, что ни демона не понятно… – изрек под конец допроса офицер. – Один выгорел, вторая бездарная… А тем не менее заклинание шарахнуло так, что все оповещалки взвыли. Посидите-ка в камере, пока все детали случившегося не выяснятся.

Мне захотелось поорать чайкой. Да что ж за день, вернее, ночь сегодня такая! Не успеваешь из одних проблем выбраться, как в другие вляпываешься… Хотя…

– Капитан, разрешите мне позвонить? – задала я вопрос, сама пытаясь сообразить, кто бы мог меня выручить в такой ситуации. Дара на практикуме. Лори – у нее самой с законом не очень. Как-никак родители преступники. Силь выступает, и ей сейчас не до нас… Мору тоже: он занят важным делом – догоняет Хвост…

Офицер пристально посмотрел на нас со Стиллом. А Дэн… тоже глянул на меня с любопытством. Да уж… ему-то наверняка есть кому послать весточку, чтобы помогли выбраться. Только почему он не спешил воспользоваться шансом?

– Звоните в моем присутствии. Не более трех минут. Если не возьмут трубку, на повторный звонок можете не рассчитывать, – сурово проинструктировал городской стражник.

Я кивнула, мол, поняла, и… взяв в руки магофон, набрала номер Толье. Старшего. В конце концов, он мой работо… скорее не датель, а взятель. Он же вроде бы не предлагал мне найти его сестру… Но в то же время с охотой воспользовался бы результатами поисков. Так что пусть канцлер считает это издержками найма дилетантов.

В трубке долго раздавались гудки, я уже отчаялась, когда услышала голос Толье.

– Ники? Ты где? Что случилось? – засыпал он меня вопросами после того, как я представилась.

– Понимаете, мы занимались делом… Тем, о котором вы просили, но не просили, – при этих словах офицер, что грел уши рядом, как-то странно посмотрел на меня. Дэн, впрочем, тоже. – Так вот, мы в результате нечаянного случая попали в участок.

– В какой именно? – уточнил канцлер.

– А куда мы попали? – отняв переговорный артефакт от уха, спросила капитана. Судя по его взгляду, попали мы в неприятности, а он – в сумасшедший дом.

Но тем не менее страж закона процедил:

– Седьмой.

– В седьмой! – радостно сообщила я.

– Хорошо. Понял. Скоро мои люди будут.

Почти тут же капитан сообщил:

– Время истекло. – И забрал у меня, не успевшей даже попрощаться с собеседником, магофон.

А после нас почти сразу отвели в камеру. Решетка захлопнулась, оставив нас с Дэном в небольшом, даже, скорее, крохотном помещении.

Камера оказалась маленькой и темной. Гладкие стены. Они были словно высечены из одного куска черного мрамора. Единственным источником света оказался маленький шарик, что парил под потолком. Он скорее отбрасывал тени, чем что-то освещал. Его лучи беспомощно скользили по замкнутому пространству, нарушая абсолютную тьму только на мгновение.

Внутри камеры было так тихо, что можно было услышать собственные дыхание и сердцебиение. Толстая добротная дверь отрезала все звуки коридора, а небольшое окошко в ней было наглухо закрыто. Когда я переступила порог сегодняшнего «ночлега», на секунду показалось, что время остановилось и не будет продвигаться ни на мгновение.

Я присела на откидную полку, что одним своим краем упиралась в стену, а с боков крепилась к каменной кладке цепями, и вдруг почувствовала, как мое тело начинает дрожать то ли от усталости, то ли от запоздалого страха, а то и вовсе от непонимания: что вообще происходит? Я прикрыла глаза, ощущая каждый мускул своего тела, каждый вдох, каждый удар своего сердца.

Я ощущала это все. Все, кроме одиночества. Его прогнала прочь уверенная рука Дэна, которой он обнял меня, согревая. Мы так и сидели какое-то время на нарах в камере, в полутьме. Не говоря ни слова.

А потом раздаюсь неожиданное: