Я куплю тебе новую жизнь

– Ключи от квартиры есть у вас? – нервно повторил милиционер. – Давайте поднимемся в квартиру, иначе дверь придется ломать.

И буквально потащил Ксюшу к подъезду, причем Евгений едва поспевал следом. Они поднялись на девятый этаж, Ксюша открыла дверь и первой ворвалась в квартиру.

– Оля! Там кого-то убили! У нас во дворе!

В комнате никого не было. Ксюша заглянула в ванную, затем кинулась на кухню и там обнаружила мрачного Евгения с неизменным «Кэмелом» в зубах и милиционера, читающего какую-то записку.

– Ксю – это вы? – служивый протянул Ксении вырванный из тетради листок в клеточку.

«Ксю, ты была права. Умереть в полете – не самая плохая смерть». Ксения перечитывала записку раз за разом и все никак не могла понять, кто ее написал.

– А где Ольга? – наконец произнесла побелевшими губами и огляделась. – Ольга-то где?

Евгений выбросил окурок в раковину, прижал дрожащую Ксению к себе.

– Она умерла, детка. Крепись!

И только тогда Ксения связала воедино и бесформенную, накрытую пледом кучу у подъезда, и визг старухи: «Вот она! Они вместе квартиру снимали!», и эту самую чудовищную записку. Ксения немного отстранилась, подняла на Евгения полные боли глаза и прошептала:

– Зачем она это сделала?

– Не знаю. – Женя прижал ее к себе еще крепче. – Наверное, не могла поступить иначе.

Глава 5

Ксения сидела на груде поваленных деревьев и пыталась закурить. Дождь не прекращался уже три дня, все вокруг отсырело до невозможности. Могилу залило водой, а вокруг была сплошная грязь. Могильщики боялись соскользнуть внутрь, поэтому поставили гроб с телом Ольги далеко от вырытой ямы и теперь мрачно наблюдали за прощанием родных и близких. На похороны пришло не так уж и много людей: приехала Ольгина мать из деревни, несколько ребят из института стояли с перепуганными лицами, Сергей вовсе не пришел, Максима тоже не было. Смерть Ольги нисколько его не смягчила, и он продолжал твердить, что Ольга сама все заслужила и женщина, которая может убить своего ребенка, достойна именно такой смерти. Ксюша врезала ему по физиономии, и больше они не виделись. Пока не виделись.

Спички отсырели, сигареты тоже. Ксюша была в дождевике, но, кажется, и он уже промок насквозь. Ксюша ничего больше не чувствовала – с того самого момента, как они с Женей увидели Ольгу на асфальте, она словно выключилась. Она относительно спокойно выслушала даже обвинения милиционеров в подстрекательстве к самоубийству. «Ты подала ей прекрасную идею», – сказали в отделении, и теперь Ксюша проходила как свидетель по делу о самоубийстве студентки. Ксении пришлось рассказать в милиции все: и про аборт, и про Сергея, который поступил как подлец и сбежал. Теперь ее затаскали на очные ставки.

Ксения в тот же вечер позвонила матери Ольги, рассказала о смерти дочери. Женщина долго голосила в трубку и приехала уже на следующее утро, но, как только узнала причину смерти, сразу изменилась в лице.

– Ее Бог накажет! – Тетка трясла неубранной головой и патетически вскидывала руки. – Моя дочь совершила сразу же два самых страшных греха! Как она могла убить невинного младенца! Как могла лишить себя жизни! Бог не простит ее! Надо было оставить ребенка в живых, Бог дал зайку, даст и лужайку! Но вы, вы, молодежь, вы же стали безбожниками! Вы продались за эти мерзкие деньги! У вас нет совести!

Потом был долгий период плача и проклятий. Она громко всхлипывала и завывала, но когда успокоилась, то неожиданно рассудительно заявила, мол, денег у нее нет и хоронить Ольгу ей не на что.

– Тем более такую дочь! – бросила она напоследок.

Хоронили Ольгу на деньги Ксении – девушка отдала все сбережения, но похороны все равно были бедными. Деревянный крест, могила на краю кладбища, прямо у дороги. Такие места всегда считались дешевыми, но только на это у Ксюши и хватило.

Хозяйка квартиры указала Ксении на дверь в тот же день, как ее вызвали на допрос в милицию. Ксюша молча собрала свои вещи и перевезла их в ларек к Евгению. Эти трое суток она почти не спала. Женя ей здорово помог в организации похорон, но попросил уже сегодня определиться с жильем и забрать барахло из торговой точки. На сами похороны Женя не пришел. Поэтому Ксюша сидела сейчас в сторонке, на поваленных деревьях, смотрела на рыдающую мать Ольги и ничегошеньки не чувствовала. Вернее, она переживала из-за отсыревших спичек. Сейчас это волновало ее больше всего.

– Все простились? – Хмурый гробовщик обвел глазами присутствующих.

Ребята из института, уже сто раз пожалевшие, что вообще пришли, жались подальше от скользкой ямы, мать Ольги орала в голос о невосполнимой потере, а Ксения лишь кивнула головой:

– Да, все!

Раз уж она здесь за главную, то и решения принимать ей. Сама Ксения не рыдала, рук не заламывала и на гроб не кидалась. Она простилась с подругой в тот самый момент, когда поняла, что Ольга выбросилась из окна. А причитать на публику у мертвого тела, которое уже ничего не понимает и не чувствует, Ксения не видела смысла. Она не верила ни в рай, ни в ад, ни в загробную жизнь и поэтому сейчас просто кивнула:

– Закапывайте!