Читаем Я лечила Высоцкого полностью

Я лечила Высоцкого

Он пишет в ЦК партии, в отдел пропаганды и агитации: «Меня обвиняют в том, что я издеваюсь над завоеваниями народа в песне, которая мне не принадлежит: “Зато мы делаем ракеты”. Это серьезное обвинение, но не по адресу, потому что эта песня не моя». На письмо ответа не последовало.

Иркутск, июнь 1976 г. Фото – Леонид Мончинский

В другом письме в высокие инстанции Высоцкий пишет: «Эти статьи создают нездоровый ажиотаж вокруг моей фамилии. В них подчас тенденциозность и необъективность». Он просит разрешения выступить в печати с ответным словом. Но и это письмо осталось без ответа. Под впечатлением критики Высоцкий в 1968 году пишет «Охоту на волков». Многие его друзья считали эти стихи лучшими в его творчестве. Но их тоже подвергли критике. Евдокимов, критикуя реплику Высоцкого: «Да это ж про меня, про всех, про нас, какие к черту волки», – писал: «В этих словах только злоба на собственную слепоту и глупость, как же это, мол, я раньше не видел. Три года Высоцкий идет с ухмылкой, обнажая гнилые осколки».

Критика была болезненным ударом для Высоцкого, но не смертельным. Эти уколы не поколебали его репутацию как поэта. Свою душевную боль он выразил в одной строчке: «От чего любое слово больно нынче ранит». Высоцкий выступал не против советской власти, а против злоупотреблений властью. Цель его выступлений – очистить общество от пороков. А его, по мнению друзей, хотели видеть послушным орудием властных структур. Но тогда это был бы уже не Высоцкий. За границей некоторые корреспонденты считали его «борцом с советским режимом», на что он с достоинством отвечал: «Если у меня проблемы с моим правительством, то это не значит, что я приехал решать их здесь» (из интервью с отцом).

Помимо критики в прессе, Высоцкий получал обличительные и даже угрожающие письма. В 1974 году некий Левкович из Сызрани писал: «Если вы ненавидите наш социалистический строй, то катитесь из нашей страны, как Солженицын, ко всем чертям». По воспоминаниям Утевского, было время, когда «даже знакомство с Высоцким считалось каким-то грехом».

Иркутск, июнь 1976 г. Фото – Леонид Мончинский

Критикующие не щадили его человеческих чувств и самолюбия и с яростью бичевали не только поэзию, но и его самого, как личность. Особенно глубоко поразило Высоцкого выступление отца, который написал в соответствующие инстанции письмо с осуждением его образа мысли и его творчества. Друг Высоцкого Артур Макаров в своих воспоминаниях писал: «Я первый раз видел слезы на лице Володи, когда он узнал о мнении своего отца о нем». Друзьям он сказал: «Отец меня не понимает, говорит, что я позорю его. А я не антисоветчик, я пою правду, но он меня не слышит».

Отец хотел видеть в сыне не бунтовщика, а человека, послушного закону. Марина Влади в своей книге о Высоцком тоже возмущалась поведением отца. Она писала: «Песни вашего сына резали вам слух. Вы предали его, вы оклеветали вашего собственного сына. Вы не понимали его борьбы, потому что он не вписывался в ваше представление о жизни»[11]

Жесток ли был мир, в котором жил тогда Высоцкий? Нет, не мир был жесток, а отдельные личности в нем. Их критические выпады могли подействовать негативно на творческую мысль поэта. Но Высоцкий выдержал нападки, продемонстрировав непокорность своего духа. Он не озлобился, не ожесточился, а еще упорнее стал работать и бичевать пороки. От критики он защищался своими песнями:

Мне объявили явную войнуЗа то, что я хриплю на всю страну,За то, что мне неймется и не спится,За то, что в передачах заграницаПередает мою блатную старину.

(«Я бодрствую», 1973 г.)

Кинорежиссеру А. Герману он жаловался: «Работать хочется, вкалывать. А тут тебе вдалбливают какую-то оппозицию, чуть ли не врагом выставляют»[12].

В квартире Владимира Высоцкого

В театре на Таганке моральный дух Высоцкого поддерживал Любимов и некоторые артисты (Валерий Золотухин, Вениамин Смехов, Алла Демидова и др.). Когда Любимову намекали на вредное влияние песен Высоцкого, он отвечал: «У народа другое мнение» (воспоминания Смехова). Но к этому мнению почему-то не хотели прислушиваться критики. Может быть, им стоило бы разобраться, за что народ (а это голос многотысячной аудитории) так высоко ценил творчество Высоцкого. Не могли же столько людей быть слепыми и глухими, устраивая ему овации и способствуя популярности. Защищая имя друга, Вадим Туманов писал: «Ему портили кровь постоянно. Ему все в этой стране мешали жить».

В дальнейшем, по мере роста популярности Высоцкого, взгляды некоторых его критиков изменились.

На съемках кинофильма «Маленькие трагедии». 1979 г.