Читаем Я лечила Высоцкого полностью

Сказал себе я: «Брось писать». Но руки сами просятся.Ох, мама моя родная, друзья любимые,Лежу в палате, косятся, боюсь, сейчас набросятся,Ведь рядом психи тихие, неизвлечимые.(«Песня о сумасшедшем доме», 1967 г.)

Отпугивала сама обстановка психиатрических больниц, которая в то время была мало благоприятна для пребывания в них человека, находившегося в полном сознании. В дальнейшем на повторные госпитализации реагировал уже спокойнее:

Впрочем, в этом доме сонномНет плохого дурного,Хочешь – можешь стать Буденным,Хочешь – лошадью его.(«История болезни», 1976 г.)

Алкоголизм Высоцкого долгое время оставался на уровне бытового пьянства, не достигал степени алкогольной болезни. Поэтому многие не считали его настоящим алкоголиком. Один из близких его друзей Вадим Туманов в интервью газете «Труд» сказал: «Когда я слышу о бесконечном пьянстве Высоцкого, для меня это странно, потому что я его видел чаще работающим и вечно занятым. Были периоды, когда он совсем не пил».


Московская психиатрическая клиническая больница № 1 имени Н. А. Алексеева (также «Кащенко» или «Канатчикова дача») – известная психиатрическая клиника, расположенная в Москве, на Загородном шоссе. До 1994 года носила имя П. П. Кащенко. Название же «Канатчикова дача» дано по местности, в которой построена больница – в середине XIX века там располагались загородные владения купца Канатчикова


Первым признаком перехода бытового пьянства в алкогольную болезнь (хронический алкоголизм) является «синдром похмелья»: головная боль по утрам, сухость во рту, дрожь в руках, тяга к выпивке (С. Г. Жислин). Это так называемый абстинентный синдром, или синдром отмены. Его появление говорит о том, что алкоголь вступил в обмен веществ.

Профессор С. С. Корсаков[28] (1846–1900) алкогольную болезнь определял как «совокупность расстройств, вызванных повторными, чаще долговременными приемами спиртных напитков».

Профессор Н. Н. Иванец расценивает алкоголизм как «неумеренное употребление спиртных напитков, приводящее к нарушению нравственных и юридических норм поведения».

Многие авторы бытовое пьянство называют злоупотреблением спиртными напитками, а алкогольную болезнь – зависимостью и описывают три основных ее признака: тяга, увеличение дозы и синдром отмены. В ноябре 1965 года Высоцкий полтора месяца лечился в больнице им. Соловьева. Другу Кохановскому писал: «Нахожусь в алкогольной больнице. Отдохнул. Вылечился. На этот раз, по-моему, окончательно. Зарекалась ворона не клевать, но хочется верить». После лечения длительное время активно работал, в больницы не поступал. Но в 1968 году стал поступать снова на непродолжительное время для прерывания запоя то в психиатрические больницы, то в институт им. Склифосовского. В 1969 году снова лежал в институте им. Склифосовского, был в состоянии клинической смерти (обострение язвы желудка и 12-перстной кишки с кровотечением).


Владимир Высоцкий с доктором Прядкиным. Институт хирургии им. Вишневского. 27 (28?) сентября 1975 г.


В 1973 году лечился во Франции. Там познакомился с художником Михаилом Шемякиным. Знакомство перешло в крепкую дружбу, чего не поощряла его жена Марина Влади: «Единственное ваше соприкосновение – любовь к диким попойкам», – писала она в своих воспоминаниях. В 1977 году после запоя потерял голос, который в результате лечения восстановился. Сам Высоцкий хорошо понимал, к чему может привести пристрастие, о чем писал в одном из своих стихотворений: «Рассудок не померк еще, но это впереди». Врачи, лечившие Высоцкого, удивлялись, что, несмотря на длительное употребление алкоголя, «изменения личности по алкогольному типу не было» (Сульповар). «Был ли он алкоголиком? Люди, подверженные этой патологии, – запущенные, опустившиеся. Володя был другим: собранным, подтянутым, готовым работать»[29]. Личность Высоцкого была полностью сохранной, несмотря на длительный, хоть и не частый, прием спиртных напитков.


Михаил Михайлович Шемякин – российский и американский художник, скульптор. Лауреат Государственной премии Российской Федерации, народный художник Кабардино-Балкарии, народный художник Адыгеи, почетный доктор ряда высших учебных заведений


Глава 18. Наркотическая зависимость

Попробуй подолгу смотреть в пропасть, и она сама заглянет тебе в глаза.

Ф. Ницше
Перейти на страницу:

Все книги серии Я помню его таким

Мой друг – Олег Даль. Между жизнью и смертью
Мой друг – Олег Даль. Между жизнью и смертью

«Работа не приносит мне больше удовольствия. Мне даже странно, что когда-то я считал ее для себя всем», – записал Олег Даль в своем дневнике, а спустя неделю он умер.В книге, составленной лучшим другом актера А. Г. Ивановым, приводятся уникальные свидетельства о последних годах популярнейшего советского актера Олега Даля. Говорят близкие родственники актера, его друзья, коллеги по театральному цеху… В книге впервые исследуется волнующая многих поклонников Даля тема – загадка его неожиданной смерти. Дневниковые записи актера и воспоминания родных, наблюдавших перемены, произошедшие в последние несколько лет, как нельзя лучше рассказывают о том, что происходило в душе этого человека.Одна из последних киноролей Даля – обаятельного негодяя Зилова в «Утиной охоте» Вампилова – оказалась для него роковой…«Самое страшное предательство, которое может совершить друг, – это умереть», – запишет он в дневнике, а через несколько дней его сердце остановится…

Александр Геннадьевич Иванов

Биографии и Мемуары / Кино / Документальное
Пленник моря. Встречи с Айвазовским
Пленник моря. Встречи с Айвазовским

«Я никогда не утомлюсь, пока не добьюсь своей цели написать картину, сюжет которой возник и носится передо мною в воображении. Бог благословит меня быть бодрым и преданным своему делу… Если позволят силы, здоровье, я буду бесконечно трудиться и искать новых и новых вдохновенных сюжетов, чтобы достичь того, чего желаю создать, 82 года заставляют меня спешить». И. АйвазовскийЖелание увидеть картины этого художника и по сей день заставляет людей часами простаивать в очереди на выставки его работ. Морские пейзажи Айвазовского известны всему миру, но как они создавались? Что творилось в мастерской художника? Из чего складывалась повседневная жизнь легендарного мариниста? Обо всем этом вам расскажет книга воспоминаний друга и первого биографа И. Айвазовского.

Николай Николаевич Кузьмин

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука