Я-легенда

 Где же взять это чертово горчичное масло? И сульфид калия? И какое оборудование понадобится для изготовления?

 Умница, - пожурил он себя. - Ты сделал первый шаг. Но - увы - споткнулся и как следует расквасил себе физиономию.

 Он с отвращением вскочил и направился к бару. Откупорив бутылку, он поймал себя на полудвижении, не наполнив бокала.

 Нет, ради Господа, - он отставил бутылку, - ты же не выберешь этот путь слепца, скатывающегося к бездумному, бесплодному существованию в ожидании старости или несчастного случая. Ты должен бороться. На карту должно быть поставлено все, в том числе и жизнь, и ты должен либо найти ответ - либо проиграть.

 Часы показывали десять двадцать. Нормальное время. Он решительно направился в холл и раскрыл телефонный справочник.

 Инглвуд - там было то, что ему нужно.

 Через четыре часа, когда он вышел из-за лабораторного стола, шея у него болела и не разгибалась, но зато у него в руках был шприц с подкожной иглой, наполненный сернистым аллилом. Впервые с тех пор, как он остался в одиночестве, его переполняло чувство хорошо сделанного дела.

 Слегка возбужденный, он сел в машину и быстро проехал помеченные им кварталы. Здесь не было вампиров. Все было вычищено. Конечно, сюда могли забрести и другие. Даже наверняка там кто-нибудь снова прятался. Но сейчас на поиски не было времени.

 Остановившись у одного из домов, он оставил машину и направился прямиком в спальню. Там он обнаружил девушку. На ее губах темнела тонкая пленка засохшей крови.

 Перевернув ее, Нэвилль задрал ей юбку, оголив мягкие, полные ягодицы, и впрыснул сернистый аллил. Вернув ее в прежнее положение, он отступил назад. Стоя над ней, он наблюдал и ждал около получаса.

 Никакого эффекта.

 Все равно, - убеждал его разум, - ведь я же развешиваю чеснок вокруг дома. И они не смеют подойти. А специфика чеснока - это чесночное масло, которое я ей ввел. Но - никакого эффекта.

 Дьявол его побери, - никакого эффекта!

 Он швырнул на пол шприц и, трясясь от злости и разочарования, вышел вон. Оставалось только ехать домой.

 На лужайке перед домом он успел до темноты соорудить некую деревянную конструкцию, которую всю увешал луковицами. После этого апатия окончательно охватила его, и лишь сознание массы все еще предстоящих дел удержало его в этот день от тяжелой пьянки.

 Утром он вышел на лужайку взглянуть на свое сооружение.

 Это напоминало ящик спичек, раздавленный трактором.

 Крест. Он держал на ладони золотой крестик, червонно играющий в лучах утреннего солнца. Крест отгоняет вампиров.

 Почему? Как объяснить это, не скатываясь в зыбкую трясину мистики и суеверий?

 У него оставался только один выход.

 Вытаскивая очередную женщину из ее постели, он упрямо отмахивался от вопроса, который сам же и задавал себе: интересно, почему ты экспериментируешь исключительно на женщинах? - Ерунда, - сам себе отвечал он, - просто она оказалась первой, на кого я наткнулся. - А как насчет того мужчины, в гостиной? - Ради всего святого, - пытался остудить он себя. - Успокойся. Я не собираюсь ее насиловать.

 В самом деле, Нэвилль? Без скрещенных пальцев, а? И не забыл постучать по дереву?

 Не обращай внимания, - сказал он себе. - Похоже, у тебя в мозгах обосновался враг. Он может быть опасен. Может привести тебя к безумию. Но пока что он просто занудный брюзга. В конце концов, мораль погибла вместе с цивилизацией. Иной мир - иная этика.

 Э-э, да ты же мастер на оправдания - не так ли, Нэвилль?

 Ох, заткнись, ради Бога.

 И все-таки он не мог себе позволить просидеть весь вечер рядом с ней.

 Крепко привязав ее к стулу, он удалился в гараж и занялся машиной. Ее черное платье было порвано, и потому ее глубокое дыхание демонстрировало слишком многое. А с глаз долой - из сердца вон... Он знал, что лжет себе, но никогда не признался бы в этом.

 Вечер, смилостивившись, наконец наступил.

 Он запер гараж, прошел в дом, запер входную дверь и заложил засов. Налив себе виски, он сел напротив нее.

 Прямо перед ее лицом с потолка свисал крест.

 В шесть тридцать ее глаза раскрылись. Ее пробуждение было внезапным, словно она проснулась с мыслью о том, что что-то надо сделать. Словно еще со вчерашнего дня перед ней стояла какая-то задача. Не было никакого перехода ото сна к действительности. Ее тело и сознание включились сразу и полностью, абсолютно цельно и ясно, готовые к действию.

 Увидев перед собой крест, она, будто обжегшись, отвела взгляд, и отрывистый возглас ужаса всколыхнул ее грудь. Она изогнулась, пытаясь отстраниться.

 - Почему ты боишься его? - спросил он.

 После долгого молчания звук собственного голоса поразил его - в нем было что-то чудовищное.

 Ей взгляд внезапно остановился на нем, и он вздрогнул. Взгляд ей пылал, она облизывала алые губы, и рот ее словно жил собственной жизнью. Выгибаясь на стуле, она словно пыталась приблизиться к нему. Она издавала какой-то глубокий гортанный рокот, как собака, стерегущая свою кость.

 - Вот крест, - беспокойно сказал он. - Почему ты боишься его?