Я люблю дракона

Фениксы были понятливые и на тон короля не обиделись. Они поспешили к выходу. К нам подошел Ордарион и буквально выхватил мою руку, прошептав:

— Пойдем!

Он двинулся к выходу и потащил меня за собой. Я быстро сориентировалась и вскоре выровняла шаг, сдерживая порыв обернуться и встретиться взглядом с мамой. Я думала, что с ее приходом жизнь вернется на привычную орбиту, но жизнь вовсе остановилась. Теперь мне придется выбирать не только ось, но и сторону движения. Почему мама не вернулась раньше? Что ей мешало? Вдруг у нее возникли сложности, а я сейчас накручиваю себя и отдаляюсь от единственного родного человека? Нет, я не должна приписывать ложные обвинения без подтверждающих фактов. Сначала необходимо поговорить с ней. Уверена, что всему найдется объяснение.

Когда мы уже были в коридоре, я обернулась, встретилась взглядом с мамой и не узнала этот холодный, расчетливый взор, на смену которого потребовалось не больше секунды. И вот передо мной снова любящая и родная мать. Нет, я не должна думать о ней плохо! Во дворце ее не любят, она представляет угрозу, поэтому ей наверняка потребовалось время на то, чтобы вернуться к дворцовой жизни. И сделала она это ради меня. Точно. Всему есть логическое объяснение.

Глава 12

Как бы я себя ни успокаивала, сердце все равно подрагивало, когда мы вошли в гостиную. Ордарион помог мне присесть на диван, а сам прошел к окну, как в первый день нашей встречи. Ему там лучше думается? Впрочем, не важно. Вскоре моим вниманием целиком и полностью завладела родительница, которая села рядом со мной и взяла мои руки в свои ладони.

— Тебя тут не обижали?

— Все в порядке. — Я ограничилась короткой фразой, решив, что не следует прямо сейчас говорить ей о покушениях. — Я так по тебе скучала!

— Знаю, львенок, — улыбнулась она, — но теперь я всегда буду рядом с тобой. Каждый миг твоей жизни. Ничто нас больше не разлучит.

— А вас и до этого никто не разлучал, — усмехнулась Эстэтта, усевшись напротив нас на свободный диван. Король встал за ее спиной, а Ирдар устроился рядом. Глава клана Северных ветров продолжал стоять у закрытых дверей с мрачным выражением на лице. — Признай, что это лишь твой план по захвату власти.

— Не меряй всех по себе, — легко парировала мама. — Я бы не стала использовать своего ребенка в корыстных целях. Это вы втянули ее в борьбу за власть. Почему сразу не отправили ее ко мне?

— Я не могу нарушить волю богов, — ответил король.

— Вот видишь, — усмехнулась королева, — а вы обвиняете меня.

— Тебя есть в чем обвинить, Еванжелика, — сквозь зубы проговорила Эстэтта. — Думаешь, я так легко забуду зелье, с помощью которого ты лишила меня возможности иметь детей?

О чем она говорит? Моя мама на такое не способна! Живое свидетельство тому — Дарий и Ирдар.

— А разве это не твои сыновья? — приподняла бровь мама.

Почему она не отрицает свою причастность к преступлению?

— Ты не представляешь, сколько молитв стоило их появление на этот свет, — серьезно ответила королева, и ее глаза наполнились слезами. — Ты принесла столько горя этому миру и посмела вернуться обратно?

— Я вернулась ради дочери. Но раз ты такого мнения обо мне, то я с удовольствием оправдаю твои опасения.

— Не вмешивайте Леонику в вашу глупую месть и борьбу за власть! — внезапно вмешался Ордарион. — Она выше всего этого, поэтому даже не смейте прикрывать собственные мотивы любовью к дочери. Еще раз услышу от вас подобную ложь, и вы узнаете, что я делаю с лжецами.

— Ты угрожаешь мне, мальчишка? — взвизгнула мама. Ее голос звенел, и я ужаснулась реакции обоих спорщиков.

— Даже не начинал, — прошипел Ордарион.

Я резко поднялась на ноги и в упор посмотрела на кронпринца.

— Не смейте разговаривать с моей матерью в таком тоне, ваше высочество! — четко проговорила я решительно. Как меня учил он. — Она не прикрывает собственные мотивы. Она является такой же жертвой обстоятельств, как и я. И если вы объявите войну ей, удар в первую очередь придется по мне.

Я смотрела прямо и уверенно, не отводя глаз. По лицу принца заходили желваки. Дарий сжал губы и отвернулся к окну. Эстэтта резко поднялась с дивана и стремительно покинула гостиную, не в силах более сдерживать слезы. В гробовом молчании я села на диван. Чувствовала себя отвратно, словно меня сжимали в тиски. Посмотрев на родительницу, заметила ошеломление на ее лице. Ужаснулась. Неужели я настолько изменилась, настолько очерствела, что даже мама меня не может узнать? В этот момент почувствовала себя еще хуже, словно предала родного человека.

— Чего ты хочешь, Еванжелика? — устало спросил его величество. — Ты прекрасно знаешь, что я не могу обвинить мать своей дочери в уничтожении могущественного артефакта. Но и на радушный прием было бы глупо рассчитывать. Ты здесь чужая и крайне нежелательная личность.

— Я пришла забрать дочь.

— Она не уйдет, — отрезал Дарий.

Почему он удерживает меня, когда было бы намного проще отпустить? Я ведь всего лишь помеха на его пути к трону! И все равно его слова поселили во мне непонятную надежду.

— Ты хочешь ее удержать силой?