Я люблю дракона

Брат усмехнулся, взял меня под руку и повел по коридору. Он был интересным собеседником и с легкостью умел развеять гнетущую атмосферу. К сожалению, за эту неделю так и не удалось найти организатора покушения. С девушкой, которая доставила мне еду, поработал маг, который не только стер память, но и не оставил следов своего воздействия. «Сломать мозг человеку не так сложно, как кажется», – заметил Ордарион по этому поводу.

Если бы это случилось в нашем мире, можно было бы воспользоваться камерами слежения, здесь же вся надежда была исключительно на магию, но и она в этом случае дала осечку. Из лаборатории Ирдариона ничего не пропало, поэтому и в этом направлении дело не могло развиваться. Впрочем, покушение могло быть и способом запугивания.

Кого и зачем? Меня или короля? И будут ли повторяться подобные случаи?

В Нефритовую столовую мы вошли в тот момент, когда Ордарион отодвигал стул для Миалии, которая просто лучилась благодушием. Заметив меня, кронпринц слегка улыбнулся и склонил голову, после чего уселся по правую руку от короля. Ирдар прошел к столу и помог мне сесть под внимательным взглядом королевы.

– Смотрю, мой сын постарался, чтобы сделать из вас настоящую шиари, – прокомментировала Эстэтта.

– К моим успехам имеет отношение не только его высочество, мои личностные качества тоже играют некоторую роль, – натянуто улыбнулась я.

– Не сомневаюсь. Твоя мать тоже была весьма способная, – едко ответила королева, и я сжала кулаки от злости.

– Тогда вы представляете, насколько можете пожалеть о своих словах.

Я сказала прежде, чем сообразила, что это была прямая угроза. Улыбка слетела с губ Эстэтты, и женщина обожгла меня яростным взглядом. Я встретилась взглядом с Ирдаром, который напряженно смотрел на меня.

– Теперь я лучше понимаю, о каких личностных качествах вы говорили, ваше высочество, – отозвалась Миалия. – с такой жаждой мести неудивительны успехи в обучении.

– Я не это…

– Довольно, – прервал король, – сказанных слов не воротишь.

Он подал знак к началу трапезы, и слуги поставили перед нами блюда, сняв металлические крышки. Теперь я уже чувствовала себя не так уверено, пусть и старалась этого не показать. Ордарион делал вид, что меня не существует, хотя это относилось ко всем присутствующим. Он напоминал ледяную глыбу, а не живое существо. Миалия, сидящая рядом с ним, таяла от одного его присутствия, периодически смущаясь во время бессмысленной светской беседы. Чему я точно не научусь, так это жеманству.

В конце ужина, когда мы переместились из столовой в гостиную, где слуги подали чай, ее величество предложила мне пройтись по комнате. Удивившись ее предложению, я встала с дивана и приняла руку королевы. Все взгляды обратились к нам, но никто не спешил вмешиваться в нашу беседу.

– Как тебе дворец? – спокойно спросила Эстэтта. – Уже считаешь его своим домом?

– Если вы хотите спросить о том, хочу ли я власти, то мой ответ отрицательный. Хотя благодаря вашим стараниям могу в ближайшее время изменить свое мнение.

– Мстительная? – усмехнулась королева. – Слишком похожа на Еванжелику. Это принесло слишком много бед королевству. Рассчитываться за ее грехи пришлось мне.

– И чем же вы рассчитывались? Счастливым браком с мужем, которого увели у собственной королевы? Не нужно говорить мне о ваших печалях, когда я видела одиночество своей матери на протяжении двух десятков лет.

– Маленькая стерва, – внезапно усмехнулась королева одобрительно. Действительно, во дворце лучше быть стервой, чем аленьким цветочком. – Не знаю, за что к тебе так хорошо относится Ордарион. Обидишь моего сына – узнаешь, что такое гнев любящей матери.

– Господи, так меня дезинформировали! Сказали, что Ордарион является Инквизитором, а на самом деле эта должность принадлежит вам?

– Я все тебе сказала, – спокойно ответила королева и покинула комнату, оставив нетронутым свой чай.

– Благодарю за приятную компанию. – Сделав реверанс, я тоже поспешила на выход.

В коридоре меня догнал Ирдар.

– Не получился скромный семейный ужин, – вздохнул он.

– У нас никогда не получится семьи, – констатировала я. – Прости, конечно, но насильно мил не будешь. И это выражение в нашем случае имеет обоюдоострое лезвие.

Ирдарион не ответил мне, поэтому к моим покоям мы шли в молчании. Я попрощалась с принцем и попросила Лиатту оставить меня на сегодняшний вечер в одиночестве. Ужин не принес мне никакой радости, лишь заставил с грустью вспомнить о матери. Она до сих пор не появилась в моей жизни, и теперь я все больше и больше ощущала одиночество.

Сон был беспокойный, я ворочалась в постели, пока не почувствовала, что какая-то сила заставляет меня открыть глаза. Зажмурилась, не желая пробуждаться, но в итоге резко распахнула веки и увидела над собой перекошенное от злости лицо. Закричав, я дернулась, поэтому удар ножом, который был направлен в сердце, пришелся на руку. Резкая боль охватила плечо, и я с ужасом посмотрела на Миалию, заносящую кинжал для второго удара.