Я люблю дракона

«Это разумно», – уверяла я себя, но сердце знало ответ. Я просто не могу расстаться с Дарием сейчас, хочу провести с ним намного больше времени. И то, что старательно скрывала от себя, сейчас всплыло наружу. Чувства, бурные, как водопад, нахлынули на меня, заставляя согласиться с доводами кронпринца.

– Тогда я останусь с тобой, Лео, – ответила мама, взяв мое лицо в свои ладони. – Последую любому решению, которое ты примешь.

Выбор. Она давала его мне. С тех пор как я попала сюда, никто не предоставлял мне свободы. Это именно то, за что я была к ней так привязана. Но ее речь в зале говорила об обратном. Как не запутаться в хитросплетениях слов и поступков?

– Надеюсь, мне не придется прибегать к крайним мерам, – бросил король Станион перед уходом. Глава клана Северных ветров склонился перед ним, и монарх велел: – Зайди завтра ко мне. Нам нужно многое обсудить.

Ордарион и глава клана покинули кабинет. Уверена, им нужно многое обсудить, включая дальнейшие действия. Я не понимала, почему они так негативно относятся к моей маме. Мне не хотелось верить, что она причастна ко всем злодеяниям, которые ей приписывают. А спросить было страшно. Потому что страшно получить положительные ответы.

– Ну вот ты и нашла свою маму, – грустно улыбнулся Ирдар. – Теперь счастлива?

Он встал и вышел за дверь, так и не дождавшись моего ответа. А отвечать мне было нечего, ведь внезапно я поняла, что не могу быть счастлива. Почему?

– Мама, – тихо спросила я, – почему ты так поздно вернулась? Почему явилась именно на бал, а не раньше?

– Только так, при свидетелях, я могла быть уверена, что меня примут и оставят во дворце, – не задумываясь, ответила она.

Я облегченно выдохнула. Как я вообще могла ее в чем-то подозревать?

– Прости, просто все так странно… Да еще и их величества про тебя какие-то небылицы рассказывали. Ты же не могла отравить Эстэтту?

– Я это сделала, львенок. Понимаешь, я сильно ревновала, влюбившись в твоего отца. Это был мимолетный порыв, необдуманный. И теперь очень жалею об этом. Какое счастье, что у меня ничего не получилось.

– Ордарион хороший, – зачем-то проговорила я. Мне показалось важным поделиться с матерью своими мыслями. – Он один из немногих, кто искренне заботится обо мне. Пожалуйста, не злись на него. Он защищает меня, но на его мнение тоже оказали влияние рассказы его родителей. Он пристрастен, но не опасен для меня.

– Рада, что твой старший брат заботится о тебе, – задумчиво ответила родительница, и я смутилась.

О господи, как сказать ей, что я не чувствую к нему братской любви? Да и его отношение ко мне далеко не родственное. Мы не может быть родными братом и сестрой! Потому что мои чувства слишком сильны…

– Скажи, а могло быть так, что я не дочь Станиона?

– Лео! – воскликнула мама, заставив меня устыдиться повторно. – Как ты могла предположить, что я изменяю своему мужу? Разумеется, ты кровная принцесса. И у тебя есть все шансы занять трон.

– Я не стремлюсь к власти.

– Разумеется.

Мне не хотелось у нее ничего спрашивать. Почему все разговоры мамы постоянно сводятся к занятию трона? Это ужасно – подозревать собственную мать, но ничего не могу с собой поделать. Внутреннее беспокойство заставляет мысленно развивать эту тему. Но все равно самым страшным для меня остается другое: если я истинная дочь Станиона, то кем приходится ему Ордарион?

Засыпала я в обнимку с мамой. Мне хотелось многое ей рассказать – как я восприняла этот мир, как больно было во время ранения, как я отношусь к Ордариону и еще множество мелочей, не имеющих отношения к мировому порядку, но таких важных для моего душевного равновесия. Но язык будто присох к нёбу; я молчаливо наслаждалась лаской родительницы, и казалось, что в этот миг мне большего и не нужно.

– Спи, мое сокровище, все наладится…

– Мам, а если я официально откажусь от наследования престола, то покушения прекратятся?

– Нет, малышка. Ты в любом случае будешь иметь больше шансов стать ставленником господним, чем любой из наследников других кланов. Именно поэтому тебя устранят как угрозу. Боюсь, что единственный способ получить абсолютную защиту – стать абсолютной угрозой.

– Что ты подразумеваешь под этими словами? – приподняв голову, нахмурилась я.

– Леоника, престол твой по праву первородства. И нет ничего плохого в том, что ты хочешь – или можешь хотеть – его унаследовать. Это обеспечит тебе и мне защиту от любых угроз.

– Я понимаю, но все равно считаю, что Ордарион – идеальный повелитель. Именно такой должен стоять во главе государства.

– Ты идеалистка. И я когда-то такой была. Но это все глупости. Стать монархом может каждый, главное, чтобы у него была поддержка. У тебя есть я.

– Вот этим мы с ним и различаемся. Мне, чтобы чего-то добиться, нужна поддержка, а ему – никто и ничего.

– Лео, не могу понять, кто тебе забил голову такой ерундой, – раздраженно проговорила родительница. Я хотела ей возразить, но мама приставила палец к моим губам: – Все, спим.