Я люблю, и мне некогда! Истории из семейного архива

Ласенька, милая, за что же ты на меня сердишься? Я, конечно, бешеного нрава и наговорить могу иногда с три короба (о чем усиленно сам жалею, но не в словах дело). Иногда срываешься на пустяках, хотя не в них, конечно, беда. Мне не хочется опять и опять говорить о сто раз говоренном, но страшно хочется, чтобы было бы у нас хорошо. А что для этого нужно? Меня угнетает безалаберность твоя – не в делах домашнего хозяйства, а прежде всего в отношении к самой себе, иногда – к ребятам. Мне хочется видеть тебя подтянутой, следящей за собой, любящей себя. Чтобы ты понимала, что мы не совладельцы фирмы какой-то хозяйственной (где главное – продовольственные, отопительные и прочие вопросы), а что ты мне жена, а я – муж тебе. В хорошем смысле этих слов. Ну и что еще можно сказать? Будет у нас мир – и все остальные вопросы (ведь несложные они, в конце-то концов) легко решатся. О тебе я скучаю.

В ответе мамы – снова об очень наболевшем:

По существу твоего письма писать, конечно, мне нечего, ты во многом прав. Постараюсь кое-что изменить в нашей жизни. Но и ты должен кое в чем измениться, тебе кажется, что ты идеально ко мне относишься, но в действительности ты очень часто бываешь несправедлив ко мне, оскорбляешь меня. В частности, по вопросу о детях: подумай только, что для меня значат твои частые фразы, что ты отстранился от этого вопроса, вся ответственность на мне и т. д. Нервы у меня уже давно не в порядке. Пусть я “плохо воспитываю” детей, но где ты – отец, муж? Юра растет, и я думаю, вырастет не таким уж плохим, как ты иногда изображаешь и думаешь (“мой щенок”). Его плохие качества – не только результат моего плохого воспитания, но и твоей и маминой несправедливости по отношению к нему. Он слишком чуток, чтобы это не чувствовать.

Однако Юра на себе несправедливости, о которой пишет мама, никогда не чувствовал. Никто с ним о его рождении не говорил, а свое раннее детство он не помнил. Со временем у него появлялись какие-то мысли, но только лет в двадцать он впервые спросил маму: “А кто был мой отец?” Мама сразу сказала: “Он был хороший человек, я тебе когда-нибудь подробно расскажу, но пока очень тебя прошу, ни с кем не говорить на эту тему!” Это было в начале 50-х – еще жив был Сталин.

Воспитание занимает в переписке важное место:

Меня очень беспокоит вопрос о Волоче. Какая я ни есть (я стараюсь быть лучше) – ты обязан очень серьезно подумать о нашем совместном воспитании его и найти время заниматься им. У него много нехороших черт – он лживый, ленивый, грубит.

Это так. Володя приврать любил. Но отец говорил: “Ложь – это когда с выгодой для себя. А так – фантазии”. Хотя в случае с Володей это иногда сливалось.

Были и такие мамины слова: