Я люблю тебя, небо

— Дело в том, что родильные дома у нас — для женщин из состоятельных семей: уход и медицинское обслуживание стоят больших денег... Большинство бедных женщин рожают детей дома при отсутствии элементарных санитарных условий. Поэтому смертность новорожденных в нашей стране очень велика. Правительство вынуждено было принять определенные меры — все участковые полицейские прошли краткосрочные акушерские курсы и, за сравнительно невысокую плату, принимают роды.

— Оригинально! Какой гуманизм! — не без ехидства замечает Владимир Евгеньевич. — Лечит, чтобы потом дубинкой калечить.

— Что делать?! — невесело говорит Антонио. — Испания — страна контрастов.

И вот уже позади насыщенный до предела событиями и впечатлениями день. Товарищи мои спят. Я стою у раскрытого окна, вглядываюсь в лунную дорожку на море и думаю о своих родных и близких, о своем городе. Дома сейчас уже утро, все спешат на работу или в школу, а здесь еще полночь. Пора спать.

В шесть утра звонит телефон на столике у кровати. Беру трубку — на ломаном русском языке нас любезно приглашают к завтраку. Раненько!

После завтрака едем на аэродром готовить самолеты к полетам. Дорога извилистым серпантином поднимается вверх по склону. Мимо нас проплывают высокие каменные заборы, утыканные сверху битым стеклом, над ними возвышаются особняки богатеев. Своеобразна архитектура домов: черепичные крыши, навесы от солнца, на окнах шторы из тонких деревянных реек, балконы и стены в цветах, и незнакомых вьющихся растениях. Стройные пальмы лишний раз напоминают нам, что мы на юге.

Вот и аэродром. Едем вдоль стоянок самолетов, нас приветствуют швейцарцы, американцы, испанцы, французы и другие спортсмены из команд одиннадцати стран-участниц чемпионата мира по высшему пилотажу. Несмотря на ранний час, возле нашей стоянки, обнесенной уже двумя рядами колючей проволоки, толпится народ. Друзья пришли посмотреть, как мы будем выгружать и собирать свои краснокрылые ЯКи. Проводим весь день в напряженном труде под знойными лучами солнца. К вечеру облетываем самолеты. Каждый наш полет испанцы встречают горячими аплодисментами и возгласами одобрения. Сколько симпатии, доброжелательства к нам! Целыми семьями приходили наши друзья, обедали тут же, расстелив на земле газеты и платки. Росла и крепла наша дружба с ними. Заготовленный запас значков, эмблем и сувениров разошелся почти мгновенно.

Простые, душевные люди, они, как и мы, переживали не совсем удачные наши выступления в первые дни соревнования и горячо радовались вместе с нами нашей победе, очень трудной победе

Проявляют пристальный интерес к нашей делегации не только спортивные обозреватели и болельщики. Подтянутые, с военной выправкой штатские, в которых без труда можно узнать кадровых офицеров, внимательно осматривают наши машины. Интересуются и нами: «Синьоры, вы, безусловно, военные летчики. Какое звание имеете вы, синьор Овсянкин, вы, синьор Почернин?» Иронически улыбаются, когда мы сообщаем, что являемся гражданскими летчиками, спортсменами аэроклубов. Как-то особенно глубоко начинаешь понимать смысл услышанных нами перед отлетом напутственных слов:

— Уровнем вашего летного мастерства будут интересоваться многие, в том числе и военные специалисты. О том, как летают советские летчики, как они владеют спортивными и боевыми машинами, там будут судить по вашим полетам. Нужна только победа, ребятки! Сделайте все возможное и невозможное, чтобы доказать, что советские летчики — сильнейшие в мире.

Зал заседания судейской коллегии и участников чемпионата. Обсуждаются правила состязаний, уточняются условия полетов, распорядок дня, порядок жеребьевки. Успех в воздухе куется на земле — это понимают все. Желающих выступить, отстоять точку зрения своей команды много. В зале царит разноголосый, разноязычный шум... Английская, испанская, немецкая речь... Не слышно нашей, русской. «Ну что же ты, Евгеньевич?!» У Владимира Евгеньевича тяжело пульсирует жилка на виске, глаза напряженно поблескивают из-под косматых бровей. Так и не дождавшись приглашения выступить, он встает и, большой, сильный, стремительно направляется к председательскому столику... Зал затихает, уж очень это неожиданно и любопытно. Евгеньевич подходит к столу, уверенно берет в руки микрофон — председатель снисходительно пожимает плечами, смотрит в зал — «давайте, мол, послушаем, что нам скажет этот русский медведь».

— Господа! — бас у Шумилова поистине шаляпинский, — я отниму у вас пять минут, не более. Основная задача нашего заседания — выработать единое мнение, обеспечивающее максимально благоприятные и равные условия для всех участников чемпионата. Только в этом случае можно правильно выявить команду-победительницу и абсолютного чемпиона мира. От имени советской делегации я предлагаю...