Я, мой убийца и Джек-потрошитель

А теперь на Инну страшно смотреть. Горло перерезано почти от уха до уха, глубоко, будто сам Потрошитель приложил руку. Похоже, только позвонки помешали обезглавить жертву. Остекленевшие глаза широко распахнуты. В них навсегда застыли дикие ужас и боль. А еще то ли мольба, то ли обида небесам: не помогли, не спасли. А ведь Инна не заслужила страшной участи.

Руки вскинуты, одна касается каменного забора. Ноги? Туда лучше вовсе не глядеть. Когда нашли тело, ноги были согнуты в коленях и широко расставлены. Белье разрезано, юбка и пальто задраны, а живот вспорот. Да еще надрезы в промежности. Нижнюю часть тела аккуратно прикрыли, ибо со снимками полицейские закончили.

Предположительно, все органы на месте. Да точно на месте. Патологоанатом пусть старается, а я наверняка знаю, что органы Инна «сохранила».

Как и Мэри Энн Николс, убитая тем же способом 31 августа 1888 года в Лондоне, на Бакс-роу, у конюшен. Второе убийство Потрошителя из тех, что я видела. Мэри Николс, первой канонической жертве лондонского маньяка, было сорок три года. Точное количество ножевых ранений в отчетах не указано.

Сколько же ударов тогда приняло тело Инны? 43 или 28? Или в этот раз убийца не стал сковывать себя и свои действия цифрами, потому как данных нет?

Я наконец отошла от тела и огляделась. Полиция занималась своей работой, Горан переговаривался с их главным. Леха слонялся поблизости, не зная, чем себя занять. В этот раз зевак нет, наблюдать не за кем – праздник же. Ах да, забыла сказать: убийство произошло в ночь на первое мая. И сейчас, утром выходного дня, никто, кроме нашедшего труп охранника, полиции, Горана, Игоря, меня и Лехи, не знает о случившемся. Вру. Ректора известили. А от него информация побежит быстрыми ручейками, сливаясь в полноводную реку слухов, домыслов, ужаса и живейшего интереса преподавателей и стучентов РУЧМиН.

Игоря нигде нет. Опять случился приступ «морской болезни» от вида крови, и он слинял. Наверное, чтобы полицейские не потешались.

Почему Инна после полуночи оказалась на улице, у ворот РУЧМиН?

Задержалась на работе перед праздником? Бред. Хорошенькой преподавательнице убегать из универа надо, чтобы провести вечер с подружками или любимым. На худой конец, ее должна манить мягкая подушка и гнать усталость: отоспаться – не последнее дело.

Стоп! Может, с родными поругалась, потому и не спешила домой? А у друзей были иные планы, к ним неудобно напроситься?

Ладно, еще вариант. С подружками встретилась, хорошо посидели, выпили, а пришла домой – ключей в сумочке нет. Забыла. Где? На работе. Помчалась вызволять пропажу. И это пока самая лучшая из моих версий.

– Кофе? – посвежевший Игорь оказался рядом. Протягивал бумажный стакан, накрытый крышкой.

– А мне? – подбежал Леха.

– Извиняй, ты не заслужил, – отмахнулся Вильянов.

– Ну ты и му… – Леха собрался выругаться, но вовремя покосился в мою сторону.

– Ярыгин! У меня только две руки, – Игорь демонстративно поднял оба стакана над головой, давая Лехе понять, почему ничего не принес на его долю. – Не тупи! «Бургер Кинг» в двух шагах. Сбегай.

Кофе не люблю и обычно не пью. Но я не выспалась, не позавтракала, намерзлась на улице, а тут еще Леха покушается на купленный для меня стакан. Хрена!

Выхватила горячий бодрящий напиток у красавчика-аспиранта.

– Сколько я тебе должна?

Игорь лишь отмахнулся.

– На том свете угольками сочтемся.

Леха хмыкнул – да, кофе не достанется – и побрел в «Бургер Кинг», бурча что-то под нос.

– Не знал, какой ты любишь. Взял черный с сахаром, как себе, – повернулся ко мне Игорь. – Пойдет?

Дареному кофе в зерна не заглядывают.

– Самое то, – благодарно кивнула я.

– Тут мы уже все видели, – вздохнул аспирант. – Пойдем-ка на лавке посидим и подумаем.

Я быстро смекнула, что Игорь не хочет очередного приступа «морской болезни» и использует благовидный предлог, чтобы отойти подальше от места убийства. Сегодня утром за горячий кофе я еще не то могу сделать.

Мы сели, откинулись на спинку скамьи, и я поделилась с Игорем соображениями. Рассказала, как Инна после полуночи могла оказаться у работы.

Игорь кивнул, отхлебывая кофе, но возразил.

– В целом нормально, но! Лея, ты сейчас ту же ошибку совершаешь, что и полиция. Ты разматываешь ситуацию с жертвы, а стоило бы больше внимания уделить маньяку.

У маньяков мотив один – убить. Зверская потребность, неутолимый голод, гонящий на охоту.

У дверей университета маньяк затаился и ждал, пока кто-нибудь подходящий пройдет. Мог час ждать, два, да больше.

Голодный человек думает только о еде, ждет момента, когда насытится. Гиперсексуальный станет бегать по барам, пока не найдет ту, что согласится. Или даже проститутку снимет. У маньяка тоже голод, но иного рода. У него потребность не только в питье, еде, сне и сексе, но и в убийствах. Пока серийник не утолил свою извращенную потребность, других мыслей в его мозгу нет, прими как факт.

В общем, подходящего варианта он ждал бы сколько угодно. На месте Инны могла оказаться другая, попадись она раньше. Ты лучше скажи, что общего у наших жертв.