Я, мой убийца и Джек-потрошитель

А раз этот вопрос решен, пора выбрать, к кому из убиенных отправиться: к Энни Чепмен или Джейн Ботмур. Государю, что ли, позвонить? Э, нет. Не выход. Он к обеим по очереди пошлет, чтобы приучалась видеть смерть.

Ладно. Что мало времени наберется – пусть Государь волнуется. Чепмен, как ни крути, каноническая жертва Джека-потрошителя. Диплом без канонических пяти смертей будет неполным. Плюс сведений об убийстве Чепмен аж сотни страниц, а о гибели Ботмур – всего два абзаца. Стало быть, Энни Чепмен.

Как же ее лицо на посмертной черно-белой фотографии напоминает лицо Марты Тэбрем. С трудом их различаю.

Глава 12. Путешествие третье. Энни Чепмен

В пятницу вечером я забрала у Государя линзу времени и ушла подальше от его дома, чтобы отправиться в Лондон в третий раз.

Отправление.

Место: Россия, Москва, берег Москвы-реки, недалеко от корпуса 2 дома 24 на Филевском бульваре.

Дата: 6 февраля 2015 года.

Время: 21:56.

Прибытие.

Место: Великобритания, Лондон, Хэнбери-стрит, 29, задний двор.

Дата: 8 сентября 1888 года.

Время: 5:10.

И снова холод, кромешная тьма, лужи под ногами и густой смрадный туман. Снова я спряталась в укромном месте, усилила зрение до предела и отпустила эфирное тело в дозор.

Пришло время осмотреться на месте скорого убийства. Трехэтажное кирпичное здание угрюмо глядело на задний двор темными окнами. Забор из деревянных досок скрывал от любопытных дворик. Впрочем, скрипучая калитка без замка не мешала посторонним зайти, если вздумается. Я оглядела низкую, неуклюже сколоченную деревянную лестницу у подъезда. Около нее-то все и случится. Тяжело вздохнула, поднялась на три ступеньки и приготовилась ждать.

Посторонние, желавшие уединиться во дворе дома, скрывшись за высотой забора, появились почти сразу. Женщина – Энни Чепмен. Ее описание я прочла столько раз, что могла повторить наизусть. Полная. Маленькая. Короткие волнистые волосы от сырости вились еще сильнее, больше напоминая кудряшки девочки. Вся одежда – черная: юбка, длинный жакет, кусок шарфа, прикрывающий короткую шею. Даже ботинки могли бы перекликаться цветом с теменью промозглого лондонского утра, если бы не покрылись коричневатой грязью.

Но мужчина!.. Мужчина, клиент Энни Чепмен, не Потрошитель. Я прислушалась к себе, своей интуиции. Нет, это не маньяк. Но как?! Черт возьми, Чепмен будет мертва через пять-десять минут! Как такое возможно?

Клиент озвучил Чепмен свои желания, меня передернуло, но то я. Однако женщина тоже вознегодовала и довольно резко ответила: «Нет!» Клиент сузил глаза, бессильная ярость закипела в нем, он замахнулся. Стремясь защититься от удара, Энни инстинктивно выставила руки, но клиент с размаху опустил кулак не на голову женщины, а на деревянный забор. Мгновение – и несостоявшийся убийца скрылся в темноте.

Шум привлек внимание пары прохожих. Один мужчина бросил лишь короткий взгляд, но заторопился. А другой… другой, со свертком под мышкой, вошел во двор. Потрошитель! Я так испугалась, будто и не ожидала его появления.

Диалог маньяка и жертвы был коротким. Цена названа.

– Ну что, согласна? – вполне буднично спросил Потрошитель.

У меня будто мурашки по спине побежали. Ощущения эфирного тела, конечно, не так ярки, как физического, но вполне узнаваемы.

– Да! – ответила Энни.

За калиткой мелькнул женский силуэт. «Элизабет Лонг», – вспомнила я имя женщины, которая опишет эту сцену и внешность Потрошителя в суде через несколько дней.

Потрошитель закрыл калитку – и на заднем дворе Хэнбери-стрит, 29 остались трое: женщина, зверь и невидимая свидетельница – я.

Стоило Энни повернуться спиной к душегубу – и она больше не смогла издать ни единого звука. Первый удар по горлу. Второй. Я лишь воспроизводила в памяти заключение врача, описавшего последовательность действий убийцы. Смотреть не могла, ибо это убийство по жесткости превосходило предыдущие в разы. Судите сами.

Потрошитель повалил захлебнувшуюся собственной кровью Чемпен на землю, попытался окончательно отделить голову от тела, нанося ножом удары сбоку. Но кровавое стремление не увенчалось успехом, оставив на позвонках следы от лезвия. Раздраженный первой неосуществленной на сегодня фантазией, Потрошитель резким движением вскинул нож – капли крови окрасили стену дома. Сорвал с безымянного пальца левой руки Энни латунные кольца и кинул их в карман. Первый трофей маньяка. Сувенир, на который он станет смотреть часами и упиваться, воскрешая в памяти власть, ощущение всемогущества, рожденные отнятой у женщины жизнью, и возбуждаться раз за разом, снова и снова.

Потрошитель перескочил к ногам мертвой, приподнял ее колени, раздвинул их, задирая и сдвигая одежду.