Я - Мышиный король

- Вот, что, - решительно сказал Барма. - Мне не нравятся ваши намеки: я с вами честен и рассчитываю на аналогичное отношение. А кроме того, вы нарушаете Конкордат. Поэтому давайте договоримся определенно: вы сейчас возвращаетесь в Норы - выход из города я вам обеспечиваю - ну а, скажем, недели через полторы... через две... когда шум по поводу "метки" немного уляжется, мы негласно встретимся с вами и тогда уже договоримся о конкретных условиях. Все. Больше вам здесь задерживаться не следует.

Он снова поднялся.

- Мы еще не закончили, ваше высокопревосходительство, заметил Пфукель.

- Закончили!

- Я хотел бы затронуть вопрос - о мече Мышиного короля...

- Это - при следующей нашей встрече.

- Ваше высокопревосходительство, умоляю, еще две-три минуты...

- Достаточно!..

Тогда Пфукель, как бы смиряясь, развел парами хитиновых ручек на животе, и глаза его, отвернувшиеся от света, стали коричневыми.

- Лично я, ваше высокопревосходительство, ничего против вас не имею. Просто таковы обстоятельства...

Он пронзительно пискнул.

И сейчас же, отзываясь на этот писк, вслед за Лямблией, который подпрыгнул, выставив перед собой сталь кинжала, в комнату, немного мешая друг другу, ввалились трое огромных жуков, и хитиновые панцири их заскрипели от страшного напряжения.

Западня, понял Барма. Подготовлено все это, конечно, было заранее. Цыпа - не Цыпа, но с кем-то они все-таки договорились. А вот я, идиот, проморгал и, по дурости, разумеется, влез в эту ловушку.

Сердце у него забухало, нагнетая кипящую кровь.

Ему очень не хотелось умирать в этой комнате, где известка на стенах была безобразно оголена и ужасными кучками чернели по всем углам жучиные экскременты.

Но он чувствовал, что здесь он, по-видимому, и не умрет.

Время еще не пришло.

И действительно, едва первый жук схватил его хитиновой лапкой за выставленное запястье и едва потянул, чтобы прижать к членикам шипастой груди, как из морды его полетели какие-то мокрые торфяные ошметки, а сквозь образовавшееся между челюстями отверстие, точно скисшее молоко, выплеснулась тягучая жидкость.

Жесткая колючая лапа разжалась.

И еще один жук захрипел, оползая по штукатурке стены весь помятый и словно отброшенный неведомой силой.

Иссиня-черные крылья его распахнулись в агонии.

Барма ринулся в образовавшийся узкий проход.

- Нормально!.. - сказал Ценципер, находящийся по середине прихожей и, по-видимому, наугад бодро лупящий в комнату из огромного, как будто музейного пистолета. - Как раз вовремя!.. Еще пара минут, и было бы поздно!..

Он заколотил две последние пули в копощащуюся на паркете хитиновую кучу-малу.

- Уходим!..

Куча-мала распадалась, из нее неожиданно выпрасталась ужасная физиономия Пфукеля - усики ветвистых антенн метались над черепом.

- Хватайте их!..

Трое или четверо огромных жуков заторопились по узости коммунального коридора.

Желтели членики брюшек.

- Я вас все равно убью, ваше высокопревосходительство!..

Пфукель уже наполовину освободился, и безжалостный гибкий клинок, завибрировав, протянулся в сторону двери.

Сверкнули грани эфеса.

Но Ценципер, как танк, протаранил спиной полуприкрытую дверь. Они выкатились на лестницу и, едва не подмяв случайного, по-видимому, человека, еле-еле успевшего отскочить в проем на площадке, как бандиты после неудачного ограбления, спотыкаясь и сталкиваясь между собой, выбежали во двор, гораздо более похожий на свалку, и опять же, едва не сшибив низкорослую женщину, вывернувшуюся им навстречу, очутились на улице, где как раз в это время проплывали по мостовой оранжевые вагоны трамвая.

Летнее громадное солнце ударило им в глаза.

Шарахнулись испуганные прохожие.

- Машину!.. - потребовал Барма. - Машину - любой ценой!..

Руки у него дрожали.

- Есть машина, - уже открывая дверцу, спокойно ответил Ценципер. И добавил, по-видимому, обращаясь к тому, кто сидел за рулем. - А ты молодец, парень, дождался. Я тебя не забуду...

Шофер только шмыгнул.

- В Крепость! - сказал Барма, откидываясь на сиденье. Быстрее, пожалуйста!..

Стало почему-то спокойно.

Прикрыв глаза, он слушал, как устраивающийся поудобней Ценципер чем-то щелкает, наверное, передергивая затвор, и занудливо, будто на кухне, пререкается с тоскливым водителем. - Ну хотя бы сейчас вы меня отпустите? - интересовался водитель. - Там видно будет, - отвечал Ценципер сквозь зубы. - Я же все-таки на работе, меня в Департаменте ждут... - Перебьются, - коротко отвечал Ценципер. Тогда водитель вздыхал: Неприятности будут... - Никаких неприятностей. Позвонят тебе в Департамент... - Вам хорошо - говорить... - Ладно, рули!..

Чувствовалось, что Ценципер находится в некотором возбуждении.

Он предложил:

- А, может быть, обзвонить всех наших? Соберутся, раздадим автоматы. Человек за тридцать пять-сорок я тебе могу поручиться...

- Пока не надо, - сказал Барма.

- Ну, смотри. Чтобы потом не было поздно...

Ценципер с наслаждением закурил.

Машину бросило в поворот, и Барму мягко прижало к углу между сиденьем и дверцей.

Выскочила и уткнулась в бок какая-то загогулина.