Я начинаю войну!

ГОРЕЛОВ: Да, Якуба. Хороший был парень, закончил нашу Академию. Боже мой! Я же сам его рекомендовал в Академию Генерального штаба, хотел, чтобы в Афганистане был полностью «пронаш» человек! А он любил Советский Союз, был очень деловой человек. Хотя Ватанджар тоже был хороший, просоветский парень, но не такой, как Якуб. Если так можно выразиться, немного «вихлявый». Мог при случае и в сторону уйти. Хотя я и с ним был в хороших отношениях…

Рассказывает генерал-майор Василий Петрович Заплатин (бывший советник первого Начальника ГлавПУ афганской армии)

Я был на должности старшего инспектора Политуправления Сухопутных войск. В моем ведении были все политорганы, партийные организации всех групп войск — в Германии, Центральная, Южная и Северная группы войск. То есть ведомство А. А. Епишева.

Судьба сложилась так, что в этот период я уехал в командировку в Германию, пробыл всего два дня, поступает сигнал — срочно позвонить в Москву. Звоню в Москву. Пытаюсь уточнить, в чем дело. — «Узнаешь здесь».

Прилетаю в Москву, ну, меня сразу к Епишеву: «Алексей Алексевич вызывает, он вам и скажет, что и зачем…»

Прихожу я к Епишеву, а он как раз вернулся только что из Болгарии, прошло его 70-летие, он его дома не отметил, ну а тут большой же начальник, целые делегации идут с подарками, с поздравлениями, вся приемная забита.

Подхожу к дежурному порученцу, говорю: «Вы доложите, что меня вызвали на 11:00». Докладывает, делегация выходит, он приглашает меня к себе.

— По вашему вызову явился…

Он встал из-за стола, поздоровались, сели за стол.

— Ну, ты знаешь, что революция в Афганистане произошла?

— Знаю, — говорю, — Алексей Алексеевич.

— А ты знаешь, там какие-то халькисты, какие-то парчамисты…

— По печати знаю, — я говорю, — но не более.

— Ну, я тоже немногим более знаю, кто такие халькисты, кто такие парчамисты, — и смеется. — Ты сколько дней-то в Германии пробыл? В командировке?

— Да два дня всего, — я говорю.

— Значит, не дали погулять тебе, — говорит. — Мы с министром обороны по просьбе афганского руководства отобрали твою кандидатуру на должность советника начальника Главного политуправления афганской армии. Ну, ты понимаешь, что еще никакого политуправления там нет, это предстоит тебе создавать.

— Понимаю, — говорю.

— Так как, ты согласен?

Пожал плечами, говорю:

— Алексей Алексеевич, я солдат, если такое доверие будет оказано, так я поеду, куда деваться.

— Я другого ответа и не ждал. Доложу министру обороны. Там в приемной людей много, и я тебя инструктировать не собираюсь. Может, потом встретимся. Ну, подожди, Пономарев просил позвонить, как отберем кандидатуру.

Звонит секретарю ЦК, бывшему — Пономареву.

— Борис Николаевич, мы подобрали кандидата, будешь беседовать?

Тот ответил, что да, конечно.

— Ну, тогда он к вам подъедет сейчас.

Я приехал на Старую площадь. Прихожу в приемную, а Бориса Николаевича вызвал Генсек, поэтому мне в приемной сказали, что, уходя, он передал, что со мной побеседует Ульяновский. Я пошел к Ульяновскому. Представляюсь. Он говорит: «Борис Николаевич мне передал, пока он отсутствует, чтобы я с вами переговорил. Но с вами, военными, без карты разговаривать трудно, давайте сразу к карте».

В свое время он работал в посольстве в Афганистане, поэтому племена, все эти особенности он знает хорошо. Он по карте начал обрисовывать обстановку племенного порядка. Наша беседа длилась около часа, вернулся Борис Николаевич. Вместе с Ульяновским пошли к нему, он в доброжелательной обстановке рассказал о своем видении положения дел в Афганистане.

Меня интересовала суть революции и что мне предстоит делать. В этой части он ничего особого не смог сказать и заявил: «Надо на месте посмотреть, надо самим, вы будете нас информировать и Главное политуправление, ну, уж тогда будем откликаться на ваши просьбы, а сейчас посоветовать, с чего вам начать работу, я не могу».

То есть революция для них была тоже делом достаточно неожиданным.

Те, кто штурмовал Дворец Амина 27 декабря 1979 года, выполняли свой воинский долг, проявили героизм и справедливо вознаграждены. Сейчас речь о другом. Чем в конечном счете обернулся этот штурм для самого Афганистана и для Советского Союза? А главное, почему штурм вообще стал возможен?

Если оценивать это событие по большому счету, то штурм дворца Амина и последующий ввод советских войск в Афганистан преследовал одну-единственную цель: убрать тогдашнего главу государства Хафизуллу Амина и привести к власти Бабрака Кармаля. Руководство СССР почему-то было убеждено, что только Кармаль в состоянии консолидировать общество, прекратить гражданскую войну, сохранить Афганистан дружественной нам страной. Амину доверия, особенно после убийства им предыдущего президента Тараки, совершенно не было.

Что же произошло на самом деле? Чтобы ответить на этот непростой вопрос, необходимо проанализировать обстановку, сложившуюся в Афганистане после революции 1978 года.