"Я наивный деревенский стихотворец..."

— В начале 1960-х. Стена уже начинала шататься, но зубы у нее были еще страшные. И была увлекательная игра. Одна строка могла сделать вас знаменитым. Но одна строка могла тебя и погубить. За границей известность - а здесь конец. У меня тогда особого в эту сторону азарта не было. Может быть, оттого что вырос в деревне. Скромный был пацан. Понимал, чем кончиться может. В нашей группе, нас было человек двенадцать - Вампилов там был, Распутин, - особо не фрондировали. Но были ребята, которые специально ставили себя под удар. Подыгрывали репрессиям, надеясь на славу.

— Есть слава, и есть поэзия. Простите за хамство: тот же Евтушенко - хороший поэт?

— Замечательный. В начале 1960-х. А потом начались его игры то с публикой, то с цензурой. Когда он читал поэму "Братская ГЭС" в самом Братске, женщина там, потрясая своим ребенком, кричала: "Я вам, Евгений Александрович, все доверю! Даже ребенка!" А после выступления, уже на пьянке, подошел поэт Межиров: "Женя, ты не обидишься?" Евтушенко величественно кивает: говори. "Женя, ты понял, что это не поэзия? Публицистика в рифму:"

— Это дорога к успеху тогда. А сейчас?

— Эх, Саша, да разве не напишем мы с тобой по пошлейшему детективу? Не раскрутимся с ним? Иногда и думаешь: а пошло все оно в одно место. Только вот: что мне люди скажут-то? Тебе жить не на что, скотина? А мы тебя еще народным депутатом выбирали. С Астафьевым ты вроде дружил. Да, есть очень богатые люди, пишущие. С прислугой, с телохранителями. Верите ли, что я им не завидую?

— Да верю...

— Я другому завидую. Точности фраз. Женщина из Перми прислала в "День и ночь" текст. Не хуже Улицкой, но кто об этом узнает? В Москве мелькают одни и те же лица, во всех передачах, в том же "Апокрифе". Это тусовка. Вот роман Андрея Мальгина "Советник президента", там как раз о тусовке, о том, что это за люди. Убогие - у Бога в ногах: только их Бог сами знаете что...

Рыбаки и грибники

— Оно понятно, что тяжело. Но все же - как провинциальному автору привлечь к себе внимание? Всероссийское?

— Либо скандальный роман на грани фола, и в каком-нибудь ОЛМА-Пресс это выйдет. Можно стать известным и удержаться. Либо написать гениальный текст, но к нему должна прилагаться удача или деньги, будь они прокляты! Без них текст просто не будет издан, а кто прочтет неизданное? Воланд? Наконец, можно просто переехать в Москву. В провинции не сделаешь ничего. Даже путь Астафьева или Распутина лежал через московские издательства. А сейчас ситуация только усугубилась.

— Играют у нас литературные премии свою роль? Чтоб ее присудили - и сразу ты вышел "в люди"?

— По большому счету, нет. Вот государственная премия, она дается "за все", за некую совокупность заслуг. Недавно ее дали Ахмадуллиной. В следующий раз кто получит? Кушнер? Рейн? Это достойные, уважаемые люди. Но никто молодой госпремию по определению не получит.

— А "Букер", на который номинируетесь, - он лучше?

— Там есть объективность оценки в пропорции пятьдесят на пятьдесят. Это скорее высокий показатель, чем низкий. Что еще есть? Премия Аполлона Григорьева - очень престижная, в жюри ведущие критики. Но в виде самой премии дается не то бутылка водки, не то один рубль. Все упирается в спонсоров. Вот Чубайс свою премию учредил, называется "Поэт". Дали ее, конечно, питерцу Кушнеру. Я не против того, чтобы у РАО "ЕЭС" была своя премия, но нам нужна государственная поддержка.

— Союзам писателей ничего не перепадает совсем?

— У писательских союзов юридический статус общественных организаций. То есть клубов по интересам, вроде рыбаков, грибников и собаководов. Какая тут господдержка? Я готов обратиться к Путину: дайте нам специальный закон, выделяющий творческие союзы. Давайте возродим Литфонд. Это не советское изобретение, это еще в середине ХIХ столетия русские писатели скинулись на помощь коллегам. Прежде всего, больным. В советское время на средства Литфонда писатели брали себе больничный, ездили в санаторий. Почему прекратилось? Каждое издательство отчисляло в Литфонд процент или два от цены каждой книги. Сейчас издательства, наоборот, стремятся обмануть даже собственных авторов: Вот Маринина, кажется, недавно судилась.

— Давайте о той премии, которая ближе: имени Виктора Астафьева, для молодых. Какая-то она загадочная. Десять лет дают - никто не знает, кто именно. Жюри там было вообще?