Я нашел подлинную родину. Записки немецкого генерала

К таким неверующим принадлежал и мой отец, как это показали мои неоднократные беседы с ним. Он рассказывал о забастовке в Баварии, о недовольстве рабочих, которые хоть и зарабатывали больше прежнего, но на свою высокую зарплату ничего не могли купить. Особенно большое недовольство проявляли крестьяне. Долго на «бабском хозяйстве» деревня не продержится, указывал отец, хотя теперь в качестве рабочей силы пригнали военнопленных. Прошлой зимой отца вместе с другими депутатами дважды посылали в Ингольштадт вести работу среди солдат пополнения, отказавшихся отправиться на фронт. Война ведется просто через силу. Люди больше не хотят воевать. Особенно возмущает солдат то, что некоторые газеты пишут о целях войны. Самое печальное, что офицеры баварского военного министерства, к которым отец часто вынужден обращаться по поводу жалоб, совершенно не понимают настроения народа. Один из них сказал отцу: «Все эти неприятности уладятся сами собой, как только мы одержим на Западе большую победу». Но ведь на Западе уже была одержана крупная победа: немецкие войска продвинулись в районе Амьена, хотя им и не удалось прорвать фронт.

С фронта все еще не поступали в мой запасный батальон в Ульме заявки на командиров рот. Фронтовые войсковые части чаще всего предпочитали сами выбирать командиров рот из зарекомендовавших себя командиров взводов. Кроме того, саперов теперь старались беречь для специальных заданий.

В новом наступлении в конце мая 1918 года немецким войскам не удалось добиться решающего успеха, хотя они и продвинулись через Эну до Марны. Оперативная сводка главного командования упоминала теперь всякий раз, что Париж находится под обстрелом. Однако для этого имелось одно-единственное орудие! Вскоре я подал рапорт о переводе в качестве командира роты в пехоту, и меня переместили во 2-й гвардейский запасный саперный батальон в Берлине, который обеспечивал пополнением находившийся на Западном фронте гвардейский резервный инженерно-саперный полк, единственный огнеметный полк германской армии. Мне объяснили мой перевод тем, что в будущей, послевоенной армии предусмотрены огнеметные части. Поэтому кадровых офицеров для приобретения боевого опыта переводят со всего рейха в огнеметный полк. Кроме того, учитывая поставленные перед инженерными войсками большие задачи, кадровые офицеры-саперы должны во время войны быть сконцентрированы в одном месте.

Прибыв в новый полк, я сначала был оставлен при штабе, размещавшемся далеко позади линии фронта, в районе Шарлевиля. Штабы батальонов и отдельные роты были распределены по важнейшим участкам Западного фронта. Их задача состояла в поддержке пехоты во время наступления или обороны. Из некоторых доступных мне донесений штабов батальонов я вскоре убедился, что огнеметы оказались довольно бесполезным оружием. Это было типичное порождение позиционной войны. Для маневренных боевых действий аппаратура была слишком тяжелой. Однако унтер-офицеры и саперы-огнеметчики оказались на привилегированном положении, ибо их было мало.

Служба в тыловом штабе полка меня не удовлетворяла. Впрочем, она имела свое преимущество, ибо я получил более широкое представление об общей оперативной обстановке на Западе, поскольку командир полка майор резерва Реттеман имел хорошие связи со штабом Войсковой группы германского кронпринца в Шарлевиле.

Немецкое наступление в июле 1918 года на Марне и в районе Реймса сразу же провалилось. Ответом на него были сильные французские контратаки из района северо-восточнее Парижа. Наступило 8 августа 1918 года, этот, как позднее назвал его Людендорф, «самый черный день германской армии». Успешное англо-французское наступление принесло нам большие потери и ущерб и свело на нет все, что было достигнуто мартовским немецким наступлением. С этого дня англичане и французы продвигались на различных участках Западного фронта частично со значительным успехом. В апреле 1917 года США объявили войну Германии. Несмотря на подводную войну, американские войска были переброшены через океан и уже ранней осенью 1917 года введены в действие сначала на сравнительно тихих участках фронта, чтобы высвободить испытанные в боях войска.

Неудачи на фронте, тяжелое положение на родине привели к тому, что надежды на победу над Францией растаяли. Настроение армии резко ухудшилось. В результате проведенных наступательных операций и последовавших затем контрударов противника боевой состав дивизий сильно поредел. Существенного пополнения не поступало. Тяжело сказалась танкобоязнь, оттого что англичане и французы, а затем и американцы вводили в бой большое число танков, тогда как германская армия располагала лишь минимальным количество этих машин, да к тому же ограниченно годных для боевого применения. В войсках Западного фронта стали заметны признаки разложения. В тыловых районах появилось много солдат, отбившихся от своих частей. Они бродили поодиночке и группами, иногда передвигались на военных автомашинах. Это были солдаты из дивизий и полков, разбитых или сильно потрепанных в тяжелых боях на фронте.