Я не ангел

– Ты мне скажи, эта бухгалтер с загробной фамилией хотя бы симпатичная?

Феномен чуть не поперхнулся чаем:

– Издеваешься? Что может быть симпатичным в двух центнерах желе?

– Ну… – задумался Евгений. – Если желе, например, клубничное, хорошо охлаждённое… – Однако, встретив офигевающий взгляд стажёра, тотчас исправился: – Ты, разумеется, прав – ничего симпатичного! Лично я предпочитаю женщин, не превышающих меня по весу: не люблю давления в любом проявлении.

После двух чашек чая вернулся Жигалов.

– Рассказывай! – с порога попросил он.

Ковалёв коротко обрисовал свой разговор с бухгалтером.

– Дело, кажется, сдвинулось с мёртвой точки, – подытожил Глеб. – Уже неплохо.

– Знать бы, в какую сторону! – ехидно вставил Крылин.

Жигалов шикнул на него и протянул тонюсенькую папку со скудными материалами следствия Славе:

– Поручаю это дело тебе. Запиши показания Нежилец, ознакомься со свидетельствами Брумберга и дуй к Гребенщикову – он должен был подготовить отчёт по отпечаткам.

– Хорошо. – Стажёр быстро всё записал, перечитал (всего-то две страницы) и покинул кабинет.

– Думаешь, парень справится? – поинтересовался старлей. – Может, стоило дать ему что-нибудь попроще для начала?

– А что? Пацан башковитый! Если что, мы поможем.

13

Эксперт задушил актёра – в себе. Было больно.

Ковалёв постучал в дверь лаборатории, на которой красовалась табличка с черепом «Не влезай – убьёт! Чесслово!».

– Идите к чёрту! – дипломатично отозвались с той стороны.

– Валентин Сигизмундович, я от Жигалова… – начал Слава.

– Тем более убирайся! Из-за этого мерзкого капитанишки я едва не погиб!

– Я по поводу киоска «Весна».

Дверь распахнулась. На пороге стоял долговязый субъект с огромной шишкой на лбу. Величина её уже почти достигла размеров банки, от которой возникла.

– Ого! – ошеломлённо выдохнул Ковалёв. – Может, вам к врачу обратиться?

– Пустяки, царапина! – фыркнул эксперт. – Ты вообще кто?

– Я стажёр. Вячеслав Ковалев.

– Это который Феномен? – уточнил Гребенщиков. – Наслышан. Ладно уж, заходи.

Изнутри лаборатория больше походила на чулан школьного кабинета химии: стол, заваленный колбами, баночками и скомканной бумагой, пара стульев и полки со всяческим хламом, в большинстве своём похожим именно на мусор. Микроскоп болтался над столом, привязанный за верёвочку (видимо, для экономии места).

Гребенщиков развалился на стуле и приложил к шишке лёд.

– Так этот высокомерный тип скинул ограбление на тебя?

– Капитан поручил…

– Скинул! И не спорь со старшими! А то обижусь и вообще ничего не скажу! Садись и слушай внимательно. Повторять дважды я не люблю и не буду.

Ковалёв послушно сел.

– Значит, так. – Эксперт откашлялся и начал нараспев: – Как я уже говорил нашему до жути и икоты любимому «Холмсу», чёткие отпечатки принадлежат пузану-киоскёру – он даже не заметил, как я у него их взял! – и придурку на «КамАЗе», но их обладатели у нас не числятся. Хотя Брумберга я бы упрятал надолго, за неуважительное отношение к служителю Фемиды в моём лице! На этом у меня всё!

Гребенщиков встал и театрально поклонился:

– Свободен!

Слегка ошеломлённый Ковалёв вышел из лаборатории и в задумчивости поковылял к Жигалову.

«Кажется, Гребенщикову и впрямь не мешало бы показаться врачу. Надо спросить Глеба, был ли Валентин Сигизмундович таким и раньше или это последствия удара банкой?»

14

Ох, нелёгкая это работа – по отделу ловить бегемота!

Глеб выслушал «доклад» и спросил:

– Больше он ничего не сказал?

– Нет. – Про красочные эпитеты в адрес капитана Феномен упоминать не стал.

– Что ж, будем работать с тем, что есть. А теперь пошли обедать.

В этот момент в кабинет вломился Петров.

– А постучать? – будничным тоном осведомился Глеб.

– Ага… – сержант два раза стукнул кулаком по открытой двери, едва не сорвав её с петель.

– Говори, зачем пришёл, – да побыстрее, у нас обед.

– Только что… уф… поступил звонок… уф… киоск ограбили… уф… на улице Восьмого… уф… Марта!

– Ещё один?! – изумился Жигалов.

– Ага! Тот же… уф… почерк.

– А точнее, его отсутствие. Собирайся, Феномен – обед откладывается!

Тут из коридора послышался грозный глас полковника:

– Петров, чтоб тебя!

Сержант затрясся, как свинья перед разделкой на сало, быстро шепнул коллегам:

– Вы меня не видели! – и рванул к распахнутому окну.

– Второй этаж ведь! – запоздало спохватился капитан.

Но Петров уже лихо перемахнул через подоконник, чуть не выворотив раму напрочь, словно всю жизнь этим занимался – прыжками, разумеется. Послышался треск ломающихся веток и страшный грохот. Даже здание, кажется, подпрыгнуло.

– Там дерево, – пояснил Глеб ошарашенному Ковалёву. – Было, по крайней мере.

В кабинет ввалился запыхавшийся Нечепоренко:

– Петрова не видели?

– Нет, – синхронно замотали головами оба.

А Слава ещё и добавил:

– С утра!

– И куда он делся, чёрт побери? Вроде ж сюда драпал… – Полковник почесал затылок и побрёл в свой кабинет.

А напарники поспешили вниз, в гараж.