Я не боюсь

— Это, черт побери, не спорткар, а ты — не Шумахер, — прошипел он, уже хватаясь за поручень. — И у нас, дьявол тебя возьми, не урок экстремального вождения, а отрабатывание базовых навыков!

Мне показалось, что на его лбу выступила испарина. В самом деле, зачем нужно было устраивать эти уроки вождения, если в нашей стране любой садится за руль еще в четырнадцать? Я прекрасно умела водить и прежде!

Мы выехали на широкую площадку, я ударила по тормозам, закрутила руль — все завертелось перед глазами. Раздался визг покрышек, Тоби застонал. Мы остановились, развернувшись на сто восемьдесят градусов, как я и планировала. Из-под капота пошел негустой пар. Тоби ошарашено посмотрел на меня.

— Ты сумасшедшая!

Я кивнула, и повернула ключ, гадая, заведется ли машина вновь. Мотор чихнул, но все-таки заработал. Тронувшись, я снова вжала педаль газа в пол, планируя поиграть на нервах Тоби и развернуться подобным образом еще раз, но не рассчитала, подъехав к краю площадки слишком близко. Миг — и почувствовала, как пикап уводит к краю обрыва. Машина скользила, как по льду, несмотря на все попытки спасти ситуацию. Я мельком взглянула на Тоби — он стал белым, как простынь — и поняла, что выхода нет. Надо прыгать. Распахнув дверь, я вывалилась на дорогу, ободрав плечо и колено, и лишь успела увидеть, как пикап с Тоби внутри, покачнувшись на краю, упал вниз.

…— Значит, ты — Мисс Конгениальность? — пробормотал Кит.

Мы сидели в той же позе на краю кровати. Он слушал меня очень внимательно. Только пальцы скользнули под рукав моей футболки и поглаживали теперь кожу под ней.

— Кто?! — не поняла я.

В объятиях Кита все, произошедшее со мной, казалось выдуманным и уже не таким страшным. На мгновение я даже поверила, что ничего и не было — просто дурной сон. Кто бы мог подумать, что для успокоения нужно лишь прижаться к Киту.

— Есть фильм про девушку-спецагента. Она могла победить любого и выполняла разные задания для ФБР.

— До спецагента мне далеко, — возразила я. — А тем более до службы в ФБР. Я — всего лишь плод работы двух фанатиков. Меня купили ради идеи, ради идеи выдрессировали, и этой же идее я до сих пор служу, не важно, хочу этого или нет.

Кит помолчал.

— А что было дальше?

… Я никак не могла заставить себя подняться и подойти к краю. Совесть душила. Не стоило так разгонять машину, не стоило дразнить Тоби. Пусть мы и не находили общий язык, но убивать его я не хотела! T! Пусть он — феромагер, а я — эмпат, и мы вроде как по разные стороны баррикады, но мы же люди! Неужели я только что убила человека? Подул легкий ветерок, щекам стало холодно. Я машинально пощупала лицо — оно оказалось мокрым от слез. Странно, ведь последний раз плакала давным-давно, еще в лечебнице.