Читаем Я не якудза (СИ) полностью

Я не якудза (СИ)

От моих слов женщина начала плакать ещё сильнее, я хотел её успокоить. Взяв женщину за руку, кто-то сзади схватил меня за шиворот.

– Убери руки от госпожи Абэ, – прозвучал голос охранника.

– Оке – е – ей, – я поднял обе руки вверх.

– Извинись! – Продолжал этот тип.

– Извините, – я поклонился. – Но это же хорошее предложение, не так ли? – я посмотрел ей прямо в глаза.

– Что ты творишь, дурак?! – отец дерзко ударил меня по спине. – Простите, госпожа Абэ. Это мой оболтус. Простите, – он ещё раз низко поклонился.

Мы сели за низкий стол, официант разлил всем сакэ.

– Пап…

– Замолчи, я уже пожалел, что взял тебя с собой.

В зал зашёл пожилой мужчина, он что-то говорил, потом началась минута тишины. Она длилась десять секунд, у меня зазвонил телефон, я хотел незаметно сбросить, но получилось наоборот. В трубку кричал Орибэ. Его речь нельзя было назвать внятной, но некоторые поняли. С восьмой попытки, я сбросил и отключил мобильник.

– Засранец, дома будет серьёзный разговор, – сквозь зубы просипел отец.

– Никто и не понял.

Он надавил мне на ногу, от боли из моих глаз, едва не потекли слёзы.

Я старался не пить много сакэ, а больше есть. Мне очень понравился грибной суп и салат из тунца. Всю закуску со стола съел я. Когда отец отлучился, я остался сидеть один с пятью мужчинами.

– Знаете, Буддизм все-таки не религия. Ничто не может называться религией, пока не повлечет смерть миллионов, – я посмотрел в свою тарелку. Один из мужчин улыбнулся, но остальные сидели с каменными лицами. Тогда, я решил рассказать другую шутку. – Если тебя кто-то напрягает – расслабься и забей. Ногами. До смерти.

– Это же звучит, как тост, – сказал мужчина в синем галстуке, и налил сакэ.

– Цкуру, можно просто Цу.

– Рэма.

Другие тоже выпили с нами.

– Так, ты сын Тикары?

– Ага. Весь и полностью.

– Мы тебя впервые видим.

– Я не часто на такие вечеринки хожу. Кхм, точнее вечера или как там…

– Похороны, – недовольно пробурчал мужчина с длинным хвостом.

– И это тоже.

– Тебе же 18? – Спросил Рэма.

– Ага.

– Молодой. Оружие держал в руках? – спросил мужчина помоложе. – Я Ирата.

– Я буду великим актёром. Мне не нужны пистолеты и ножи.

– Актёром? Якудза актёр? – Усмехнулся Рэма.

– Парень мечтает, я тоже мечтал стать гимнастом, – ответил Ирата.

– Гимнаст? И как? – Рэма снова налил всем сакэ.

– Не получилось. Якудза лучше, чем ходить по канатам.

– Что ж, я балетом до пятнадцати лет занимался.

– Да, ладно. Хироки, это правда? – Спросил Ирата.

– Конечно, у меня и фотографии есть.

– А чего не остался? – Рэма выпил сакэ.

– Ногу сломал.

– У якудза без ноги останешься, – засмеялся Рэма.

– Праздновать дни рождения очень странно: ты получаешь подарки за то, что медленно приближаешься к смерти, – я широко улыбнулся.

– Цу, у тебя явно сложное детство было, – Ирата снял пиджак.

– Не сложнее твоего.

– Если бы ты был обычным японцем, то за такой ответ, я бы сломал тебе нос.

– Так сломай. Или слабо? Отца моего боишься? А?

– Я?!

– Ты!

– Твоего отца?!

– Моего, – я икнул.

– Думаешь, у меня кишка тонка?

– Тонка.

– У меня? – Ирата поднялся из-за стола.

– Да. Кишка тонка, – я повторил его действие.

– Эй, Ирата и Цу, не стоит. Успокойтесь, – сказал Рэма.

– Так что? Слабо?!

После этих слов, я получил удар в нос и упал на соседний стол. Поднявшись, я ударил Ирату ногой в грудь. Он схватил меня за ногу и откинул на другой стол. Набрав соли в левую руку, я подошёл к нему, Ирата пил сакэ.

– Эй! – я кинул ему соль в глаза. – Как тебе такой вариант? Нравится?

– Гад, – Ирата упал на колени, и тёр глаза.

Со всего размаха, я ударил ему по челюсти ногой. Он упал на пол, все начали собираться вокруг нас. Ирата встал, сплюнув комок алой крови, он хотел сломать мне руку, я вовремя заблокировал его удар. Порвав его рубашку, я нанёс ему два удара по голове. Внезапно, у меня потемнело в глазах, Ирата надел кастет и ударил меня в живот. Я упал на пол, он стал бить меня ногами по почкам. Я закрывал голову руками, но это мало помогало в данной ситуации. Из моего носа и рта текла кровь. Ирата прекратил избивать меня, он повернул меня на спину, и приготовился бить по лицу. Возле моей правой руки лежала пустая бутылка сакэ. Я разбил её о голову Ираты. Он не отключился, как это бывает в фильмах, а наоборот улыбнулся. Все его зубы были в крови. Он ударил меня по лицу и выбил мне два зуба. Отплюнув их, я пырнул его остриём от бутылки. Ирата упал рядом со мной. Кое-как поднявшись из лужи крови, я посмотрел наверх. Надо мной стоял отец.

– Пап, я защищал себя, – после этих слов, я упал без сознания.

Очнувшись в больнице, оказалось, что я не приходил в себя пять дней. Из последних новостей, что рассказал мне Нибори: Ирата жив, он лежит в соседней палате. Так что никакой я не убийца. Покой длился недолго, в палату зашёл мой отец.

– У деда чуть инфаркт не случился. Ты поставил меня в неловкое положение. Одевайся, мы едем домой.