Я не люблю убивать. Часть 1 (СИ)

Человечество не понимает охотников. Человечество дрожит перед теми, кто сильнее его, мудрее и старше. В своё время на меня охотились, как на бешеную собаку. Мужики с рогатинами и пищалями бегали по лесам, Вершинского загоняли — прямо срамота одна! Потому вспоминать о тех тёмных дня совсем не хочется. Позже как-нибудь расскажу. Сегодня надо жить настоящим, да и Зое нужно сообщить, что погибла её добрая подруга.

Ох и расстроится моя премиленькая вампирша… ох и расстроится…

Я зашёл на явочную как положено, через дверь. Зоя находилась в комнате, рядом с Игорем. Оруженосец крепко спал, она сидела в кресле, смотрела какой-то фильм по телевизору.

Вампиршы бывают весьма сентиментальны, скажу я вам. Старые ещё советские киноленты приводят Зою в волнительное чувство своей теплотой и простыми житейскими проблемами — проблем, которых у вампирши никогда не было и никогда не будет. Зоя уже тысячу раз смотрела фильм «Родня» и «Мужики»; смотрела во все свои красным с отливом глаза и плакала, а я ощущал и слышал как часто и горячо бьётся её сердце…

Вот тебе и нежить из ада!

Вот тебе и мертвец в юбке!

— Ты, родная, только не расстраивайся, — решил я не тянуть с неизбежным. — Тут, в общем, такое дело…

— Гриш, давай только не сейчас, — увлечённо смотря в телевизор, неправильно поняла меня Зоя, полагая, что я снова призываю снять штаны и выгнуться кошкой.

Бедная, бедная девочка. Думает что именно сейчас мне необходимо проникновение. Хотя в чём-то она права. Десятиминутный, настойчивый секс не помешал бы моей тонкой душевной конструкции.

Ладно, сдержусь. Гиганта затяну в узелок, зубы сжать! Прорвёмся!

Знаете, я, вообще-то, самый терпеливый из всех известных охотников. Вот помню, выжидал я одного вампира — а дело было на землях современной Чехии, в рыцарском замке — так две недели в башне просидел — без женщин, без вампирш, только вино и мясо с зеленью поедал. Тяжело тогда мне пришлось…

Я близко подошёл к Зое и негромко, голосом полным скорби, произнёс:

— В «Вампирском клубе» Габи убили. Горло перерезал сопляк какой-то. Там весь пол в крови… Волосы ссохлись, глаза вырваны, пальцы сломаны. Жуть, а не смерть. Врагу такого не пожелаешь…

Зоя механически смотрела на экран. Она будто не слышала меня, а скорее, отказывалась верить.

— Со старшим «Московского клыка» встречался, с этим… с Дмитрием-Деймоном. Уговаривал он меня… Ну и что ты думаешь — принял я предложение разыскать убийц. Короче, наняли меня вампиры в опричнину, наказать преступников. Они считают, что залётные убийцы расправились с Габриэлой. Из Италии они вроде приехали. Никогда не любил итальянцев. И оливки их не любил. И спагетти, будто в крови…

Сложно представить, какая буря поднялась в душе моей боевой подруги. С Габи они знакомы давно. Да и всё-таки Зоя женщина, хотя и в нежити. Натура тонкая, доверчивая, верная, ранимая.

— Слышишь, что говорю, звезда моя, — положив руку ей на плечо, сказал я. — Габриэлы больше нет с нами. Убили её вампиры итальянские. Сожрали сердце, глаза вырвали…

А Зоя не реагировала. Бессознательно она смотрела куда-то вперёд и стала похожа на куклу, у которой стеклянный взгляд и нет серого вещества в голове.

Я наклонился к вампирше. Поцеловал её в губы и понял, что сейчас происходит.

Зоя ментально ушла в безлюдие, а тело её осталось в мире людей. Она прячется в призрачном лесу, чтобы только не слышать меня. Зоя тратила гигантское количество своих сил и энергии, чтобы просто сбежать от моих горьких рассказов. И тогда я тоже нырнул в безлюдие.

Ярко светило солнце. На небе не облачка. Я нашёл Зою сразу.

Огромная волчица смотрела в голубую даль. Морда её была мокрая от слёз. Её чёрные губы дрожали. Она тихо и жалобно скулила. Жуткое зрелище.

Видеть, как плачет зверь, это довольно странно, но впечатляет.

Зоя не хотела верить, что её подруги больше нет в человеческом мире. Чтобы проверить мои слова нужно отправиться в безлюдие, где ложь не приживается, где есть только истина, которая ковалась в боях. В безлюдии смерть недавно убитого вампира эхом разносит ветер. Во времена баталий между охотниками и мертвецами имена вампиров, озвученные ветром, превращаются в ураган. И чем крепче бой, тем яростней бушует стихия, каплями ливня и свистом струй, оплакивая хищных детей земли.

Я тоже слышал, как грустно пел ветер, произнося имя Габриэла. Мне почудилось, что ветер провыл и второе имя. Какое имя я не разобрал. А затем ветер стих. Он почему-то тоже не хотел шептаться со мной.

— Ты же знаешь, у меня характер прямой. Ломаю через колено. Говорю всегда в лоб, без предисловий, — погладив загривок волчицы, сказал я и закончил: — В том моя суть и моя правда… Пошли домой Хасти. Габи уже не вернуть.

У вампиров в безлюдии другие имена. Это в Москве мою прекрасную вампиршу все называли Зоя, а здесь она монстр Хасти.