Я не свидетель

– По-онятно, – протянул Тюнен. – Где же все-таки отец? Не иголка в сене – живой человек пропал. Сколько вы уже возитесь?

– Вы можете отказаться от наших услуг и официально обратиться в милицию, – сказал Михальченко.

– Эти тоже будут тянуть резину, – отмахнулся Тюнен. – Куда мне теперь от вас деваться? Хоть мертвого, но найдите.

– Поверьте, ищем, Александр Георгиевич. Понимаем ваше состояние. Вы знаете, какое количество людей исчезает по разным причинам? Тысячи по всей стране. Случается, ищут их годами, – мягко сказал Левин.

– А мне-то что? Мне не другие нужны, я за своим делом к вам пришел… Ладно, звоните если что, – он опять махнул рукой. – Я больше не нужен?

– Нет, – отпустил его Михальченко.

– Ну что, хватит на сегодня впечатлений? – спросил Левин, когда Тюнен ушел.

– Жизнь! – философски изрек Михальченко.

– Пошли по домам, философ? – Левин подошел к вешалке, снял свой плащ.

– Мне еще плащ Кукину вернуть надо, обещал…

29

"Молодая красивая баба, работает в гриль-баре. Сам понимаешь, что за работа и что за народ там бывает. Я-то туда не дюже разгоняюсь, цены кусаются. А так за ней ничего худого. Мужик ее в колхозе цеховиком работает. Ни пьянок, ни темного элемента в доме ихнем не наблюдается, соседи во всяком случае не жалуются, – так охарактеризовал Ольгу Лынник участковый в ответ на звонок Михальченко. – А прислать к тебе ее смогу, вчера она вернулась из отпуска. Девка спокойная, покладистая. Скажу, что по какому-то общественному вопросу. Только ты не жми ее здорово, поласковей, чтоб не обиделась на меня. Мне с людьми дружить надо"…

Все это Михальченко вспомнил, когда на стук в дверь крикнул: "Входите!" и увидел в дверном проеме действительно очень красивую молодую женщину в "варенках", в белой блузке, в синих модных туфлях на маленьком каблучке. Темнокаштановые волосы были схвачены вокруг головы широкой голубой лентой-резинкой из махровой ткани, лицо, в особенности выпуклый лоб и высоко открытые руки темнели свежим загаром.

– Я, наверное, к вам? – спросила она. – Мне нужен товарищ Михальченко. Моя фамилия Лынник.

– Я и есть Михальченко, – он приветливо улыбнулся.

– Меня участковый попросил зайти к вам по какому-то делу.

– Садитесь, Ольга Викторовна, – он встал и придвинул ей поудобней кресло, поймав себя на мысли, что почти не актерствует, что с такой женщиной приятно быть обходительным и услужливым.

– Что же это за такое бюро у вас? И название странное – "След"? спросила она.

– Просто частное сыскное агентство. Кооператив своего рода. Только мы ничего не производим, – засмеялся он. – Оказываем разные услуги: разыскиваем пропавших детей, взрослых, собачек, охраняем кооперативы. В общем, много всякого, – она сидела чуть повернувшись боком, и в широкой пройме ее блузки в глубине он видел нежную складку, шедшую в обозначившейся выпуклости груди. – Ольга Викторовна, разговор у нас будет секретный, абсолютно между нами, – он заговорщически подмигнул. – Но и серьезный. Никто – ни знакомые, ни приятели, ни Леня Локоток, ни даже муж не должны о нем знать. – Михальченко специально сразу же упомянул Локотка, давая понять собеседнице, что ее связь с Локотком для него не секрет. И мужа вспомнил намеренно, мол, не бойся, я тебя не заложу, семейные дела ваши меня не касаются, не знает этот лопух о твоем хахале, так ему и надо, дуракам на красивых жениться противопоказано.

Он увидел, что глаза Лынник испуганно забегали по его лицу, загар на щеках загустел от прилива крови.

– Пожалуйста, чтоб муж не знал, – тихо попросила она. – Он добрый человек. Работает, работает, чтоб мне хорошо жилось. Все уговаривает, чтоб я ушла из бара… А Леню я люблю. Мы давно с ним… Еще до замужества… А что случилось?

– Так и договоримся. Ни вы никому ни слова, ни я. А случилось вот что: восемнадцатого апреля вы или кто-то по вашему паспорту сдал в ломбард плащ. Импортный, темно-синий. Было такое?

– Было, – она посмотрела на него, будто удивилась: вот это и все? Это же пустяк, обычное дело.

– Расскажите мне подробно, как вы провели день накануне, семнадцатого.

– Накануне? – она задумалась, вспоминая. – В тот день у меня, кажется, был отгул. Мы поехали с Леней в наш гриль-бар, пообедали.

– Выпили?

– Нет, Леня не пьет… Потом вернулись в город, гуляли в роще. Мне надо было торопиться к портнихе, я отдала ей ушить джинсы. Мы попрощались, и я ушла. Он тоже спешил. На съемки.

– На какие съемки?

– Он контракт заключил на конном заводе с немцем из Германии. Снимки для ихнего журнала про наш конный завод…

– В котором часу вы приехали к портнихе?

– Без четверти пять.

– Почему вы так точно помните время?

– Она назначила мне к пяти. А когда я приехала, у нее еще сидела другая заказчица. Портниха еще спросила: "Что ты так рано?" Она не любит, чтоб в ее доме сталкивались клиентки.

– Понятно. Дальше. В тот день вы еще виделись с Локотком?

– Нет. Только по телефону говорили. Он позвонил, попросил, чтоб я сдала в ломбард вещи кое-какие.

– Это зачем же?