Я не умру

Немерий замер, рука сползла с эфеса длинного меча. Он замолчал, не зная, как поступить в подобной ситуации. Его исполненный печали взгляд скользил с одного палангая на другого. Абсолютная тишина повисла в воздухе. Понимая, что пора брать дело в свои руки, Тиберий, не снимая маски, спросил у блондина:

— Сколько девушек вы хотите?

— Всех! — крикнул палангай, не колеблясь ни перкута. Остальные солдаты поддержали его частыми кивками.

— Исключено. Кретика должна ухаживать за своим мужем, а Авла болеет. Я не могу допустить, чтобы вы заразились. Нам предстоит еще долгий путь.

Девушка, до того обнимавшая кудбириона, сжалась и тихонько захныкала. Её подруга яростно уставилась на Тиберия.

«Не смотри на меня так. Ты знала, на что шла».

— Тогда… отдайте двух, — неуверенно сказал блондин. — Обещаем, что не убьем их и будем хорошо обращаться.

Немерий опустил голову. Было видно, как внутри него боролись отчаяние, страх, ненависть и желание наказать палангаев. В Венерандуме солдат за подобное нарушение дисциплины ждала не только публичная порка, разжалование по чину мисмаров, но и децимация. Вот только город далеко, а решать проблему надо сейчас.

Хмыкнув, Тиберий уставился на блондина.

«Ну же. Это так просто. Скажи лишь несколько слов».

— Хорошо, солдат. Вы можете забрать двух женщин. К Авле и Кретике вы не прикасаетесь, пока они обе не вылечатся.

— Благодарю, о великий! — Блондин еще раз низко поклонился.

Остальные палангаи встретили решение королевского прокуратора с громкими радостными криками. Они было потянулись к трясущимся от страха девушкам, когда Тиберий вскинул руку.

— Только есть одно «но», — сказал он. — Женщин вы заберете тогда, когда устроим привал. А привал будет, когда найдем вход в долину, укрытую горами. На отдыхе можете делать что хотите. Мне все равно. Но сейчас вы возьмете проклятые лыжные палки, натяните ремни и потащитесь искать нужный проход.

«Должно сработать».

Блондин, глянув на высокие горы, кивнул, натянул маску и махнул рукой, чтобы остальные палангаи расходились по своим местам. Всего через несколько десятков перкутов сани вновь заскользили по снегу. Экспедиция продолжила путь. И ничего не говорило о том, что некоторое время назад солдаты чуть не расправились с командирами.

Немерий плюхнулся обратно на бегунки, не обращая никакого внимания на стенания двух девушек. Его взгляд не отрывался от спины блондина. Брови грозно сошлись на переносице.

— Даже не думай, — прошептал в ухо Тиберий. — Нельзя его убивать. Теперь он голос солдат. Расправившись с ним, палангаи расправятся с нами. А я хочу вернуться. Ты прекрасно знаешь, что это была вынужденная мера.

Одна из женщин закрыла лицо руками, спрятанными в теплые варежки, во весь голос зарыдала. Вторая приобняла её и принялась тихонько что-то шептать. Тиберий ожидал, что в порыве истерики они попытаются ранить его или спрыгнут с бегунков и рискнут убежать, однако они лишь плакали, полностью смирившись с уготованной судьбой.

«А я ведь так и не запомнил их имён».

Вскоре небеса затянули серовато-алые тучи, и пошел слабый снег, отчего настроение Тиберия еще сильнее ухудшилось. Вот уже шесть потестатемов члены экспедиции шли вокруг горы, но не было даже намеков на проход в долину. Если дела и дальше не изменятся, придется устроить привал.

Палангаи то и дело бросали жадные взгляды на девушек. Тиберию казалось, что он слышал мысли солдат. Многие из них не могли дождаться момента, когда они наконец-то усмирят свою похоть. Наверняка сейчас представляли, как повалят на шкуры бедняжек, разорвут одежду и без лишних слов примутся за дело. Особенно чаще других палангаев оборачивался блондин.

— Королевский прокуратор.

Тиберий вздрогнул. Перед ним, сравнявшись с санями, катил на лыжах демортиуус. Закутанный в черный плащ, он неотрывно смотрел на него. В карих глазах не отражалось ни одной эмоции. Не человек — оживший мертвец.

— Что-то случилось? — сухо поинтересовался Тиберий. Меньше всего ему хотелось общаться со служителем дагулов. Лучше сожрать собственные сапоги.

— Старейшина Актеоун просит вас подойти к его саням. — Голос демортиууса был сухой и безжизненный.

— А почему он сам не может прийти ко мне?

— Королевский прокуратор, старейшина чувствует себя не очень хорошо в последний анимам. Он просил передать, что у него к вам серьезный разговор. И чем быстрее вы придете, тем лучше.

«Дряхлый идиот пытается помириться со мной. Что ж… Пойдем на уступки».

Надев лыжи, Тиберий спрыгнул с саней и двинулся к бегункам демортиуусов. Палангаи, завидев его, прятали взгляды и старались всячески показать, что полностью поглощены дорогой. Возможно, дело было в их недавней просьбе отдать девушек. Или же — они больше не ощущали в нем командира. Во всяком случае, Тиберию стало абсолютно наплевать, что о нем думали солдаты. Он и так простил им многое. Если экспедиция вернется в Венерандум, то палангаев ждало заслуженное наказание.

Слишком много «если».