Я не умру

Лыжи приятно шуршали по снегу, ветер выл и бросал в маски колючую крупу. Тяжелее всего приходилось четырем девушкам. В основном они не покидали бегунки и прятались под десятком одеял вместе со старейшиной Актеоуном. Кудбирион Немерий боялся за жизнь несчастных дурех, отправившихся в поход, и временами заставлял их идти по ледяной пустыне на лыжах, дабы кровь не застаивалась в жилах. Порой к девушкам подходил гигант Септим, разливал по маленьким стаканчикам разбавленную настойку умулуса и приказывал пить.

Еще в Венерандуме Тиберий дал себе зарок не сидеть в санях и идти вместе с остальными палангаями, однако первые полтора анимама не мог сделать и шага из-за одуряющих морозов. Лишь благодаря другу он заставлял себя двигаться. Путь предстоял долгий. Впереди, в горах, их ждал летающий ящер Сир. Это стоило того, чтобы жить.

Дрожь сотрясала Тиберия непрерывно, ветер трепал короткий черный плащ. Дабы отвлечься от тягот экспедиции, он рылся в глубинах памяти, пытаясь вырвать из омута воспоминаний образы детей. Как они там без него? Всё ли хорошо? А если маленький Луций заболеет, кто ему поможет? Нет, глупые мысли. Дочь никогда не подводила его: она присмотрит за сорванцом. Лишь во тьме ледяной пустыни Тиберий осознал, насколько прикипел за все эти хакима к детям. Без них он не мыслил жизни. И винил себя за то, что позволил амбициям взять верх над чувством самосохранения. О чем он вообще думал, когда согласился на поход?

Прогоняя дурные мысли, Тиберий жестом приказал одному из палангаев сменить его. Вскарабкавшись на сани, он подул на руки в тщетной попытке отогреть замерзшую плоть. Десять саней червем ревухой тянулись по ледяной пустыне. Палангаи ритмично работали руками и ногами, таща нагруженные едой, запасной одеждой, маслом нуци и оружием бегунки. При такой тяжелой нагрузке Тиберий позволял солдатам высыпаться и много есть. Нельзя было потерять хотя бы одного воина! Он себе сам не простит.

К нему на сани вскочил кудбирион Немерий, шмыгнул носом.

— Ты как? — спросил он, благожелательно поглядывая на друга черными как плоды нуци глазами.

Тиберий пожал плечами:

— Нормально. Хотя бывало и лучше.

— Тебе не кажется, что пора сделать привал? Мы уже долгое время в пути. Некоторые из палангаев скоро упадут от усталости. Ты бы полегче с ребятами. Времени у нас много.

— Привал так привал, — без единой эмоции сказал Тиберий.

Он блаженно закрыл глаза и представил, как скоро спрячется в переносном домике, разведет костер, попьет горячей воды, настоянной на ореховых листьях нуци, поест жесткого мяса и спрячется под теплым одеялом. Потестатемы отдыха были самыми прекрасными в их экспедиции.

Немерий поднял руку и громко объявил привал. Радостно закричав, палангаи поставили сани кругом и принялись обустраиваться на ночлег. Через какую-то половину потестатема на ровном участке снега появились переносные костяные домики, обнесенные шкурами. Женщины разожгли костер, достали из сумок большие чайники и пузатые бидоны.

Тиберий распахнул полог домика и, нагнувшись, нырнул внутрь. Тело била дрожь, пальцы не слушались, но он подумал о том, что вскоре ему принесут горячую воду, и стало чуть легче. Мысли на краткое мгновение вновь переключились на детей. Вот никак не получалось не думать о них! Словно что-то страшное должно было произойти.

«Глупости. Не дури, старый. С ними Безымянный Король. По крайней мере, в замке Луций, Доминик и Гименея в безопасности».

Налив в глубокую тарелку масла нуци, Тиберий тремя ударами кресала по огниву разжег огонь. Оранжевые языки пламени радостно заплясали, прогоняя тьму из переносного домика. Хотя теплее от этого не стало. Вскоре полог распахнулся, и в просторном убежище от ледяного ветра появился Немерий. Он скинул плащ на пол, плюхнулся на шкуры, блаженно потягиваясь.

— Скоро будет готова похлебка и настойка нуци, — сказал кудбирион, улыбаясь. — Согреемся — и спать. Спину так ломит, что хоть ложись и помирай.

— Позови жену гиганта согреть тебе постель. А вскоре Септим разомнет тебе кулаками спину.

Оба засмеялись. Тиберий оглянул домик. Им достался самый большой: приходилось тратить около трех десятков шкур, дабы закрыть весь костяной каркас. Немерий всегда в шутку называл убежище королевским шатром. И был прав — в отличие от остальных домиков в их можно ходить в полный рост, не боясь что-нибудь задеть. Хотя минусы перевешивали. Отогревалось убежище очень долго.

— Не стоило брать женщин, — сказал Тиберий. — Во-первых, за ними постоянно приходится следить. А во-вторых, как бы палангаи не попытались их изнасиловать. Сам понимаешь, что мужчины не смогут долго воздерживаться. Это ладно еще гигант тщательно смотрит за своей женой…

Немерий хмыкнул, стянул маску:

— Не думай об этом пока. Проблемы решаются по мере их поступления. Где гной, там очищай, как писал Пиктор Трог, друг.

— Как там старейшина Актеоун?

— Еще жив старый. Ничего его не берёт.

— Я серьезно, Немерий, — сказал Тиберий.