Я (не) ведьма

— Что ты рычишь на меня, щенок?! — крикнула она на сына. — Ты сам понимаешь, что это неизбежно. Ты что, хочешь запереть ее в подвале и постоянно прятать от людей? От нее никогда не будет наследников. И в один ужасный день она вырвется из тюрьмы, и тогда твоя жизнь, жизнь твоих сыновей и твоих подданных подвергнется страшной опасности!

— Не смей говорить обо мне, будто я уже покойница, — сказала я сквозь зубы. Чед согласно рыкнул.

— Ты — покойница! Нежить! Нетопырь! — заявила свекровь и приказала: — Сэр Эдейл! Вы казнили одну упыриху, защищая моего сына, казните и вторую, защищая жизнь короля!

Я впилась взглядом в лицо Рэндела. Что он намерен сделать? Убить меня, как убил свою невесту?.. Раскел говорил, что Рэндел любил ее… Мне он тоже клялся в любви…

«Она напала на Чеда, хотела впиться ему в горло, — услышала я слова Рэндела, как наяву. — Пришлось отрубить ей голову».

Ради брата и господина он убил женщину, которую любил. И вот — снова оказался перед выбором. Рыцарь- Несчастье. Ему и в самом деле не везет. Не везет во всем — начиная от рождения, заканчивая любовью к женщине.

— Не медлите, добрый сэр, — уговаривала его Варла. — Смелее! Докажите свою верность.

Наверное, мне тоже надо было что-то сказать. Свекровь убеждала меня, что я могу воздействовать на людей — могу взглядом и голосом подчинить их своей воле. Если я сейчас заговорю с Рэнделом, то смогу заставить его убить старуху, которая сначала так жаждала отдать меня для насилия монстру, а потом с не меньшим жаром начала требовать моей смерти?..

Наверное, у меня бы получилось. Но я не сказала ни слова. И даже закрыла глаза, чтобы не видеть окаменевшего лица Рэндела.

Я устала. Смертельно устала. Пусть всё решится само. Без моего участия… Только быстро. Чтобы я не успела почувствовать боли и страха.

— Я не стану ее убивать, — прозвучал вдруг голос Рэндела.

Этот голос, эти слова — они словно вдохнули в меня жизнь. Я встрепенулась, открывая глаза. Чед стоял у моих ног, воинственно вздыбив шерсть, а Рэндел убрал меч в ножны.

— Сборище трусов и безумцев! — прошипела Варла и выхватила непонятно откуда длинный тонкий трехгранный кинжал. — Тогда я сама избавлюсь от нее!

Все произошло быстрее, чем можно было досчитать до трех. Чед зарычал, а Рэндел одним движением руки обезоружил Варлу, отобрав у нее кинжал.

— Как ты смеешь! — взвизгнула моя свекровь, потирая ушибленное запястье.

— Еще не договорил, — сказал Рэндел, швыряя кинжал в дальний угол. — Я убью любого, кто посмеет причинить зло миледи Кирии. И с этого дня буду находиться при ней неотлучно.

Чед поддержал его одобрительным рыканьем. Варла горестно покачала головой и сказала мне:

— Ты глупа, — а потом добавила, обращаясь к сыну и Рэнделу: — А вы — ослеплены. Она погубит всех

Глава 22.

Древние легенды

Дубрава встретила меня спокойствием и тишиной. Даже ветер, завывавший в лесу и ломавший ветки сосен, здесь утих. Душу охватили умиротворение и тепло, как дома, перед очагом в зимний вечер.

Я приподняла капюшон, оглядываясь и стараясь, чтобы солнце не коснулось моей кожи. Вокруг не было ни души, но солнце стояло в зените, не отбрасывая тени. Вспомнилась любимая поговорка Донована, который свято соблюдал час полуденного отдыха: «Когда солнце перед тобой, сзади могут незаметно подкрасться демоны».

«Каких демонов мне бояться после встречи с Манилой?» — сказала я себе, подавив трусливое дрожание где-то в области желудка. Я завертелась во все стороны в поисках таинственной незнакомки, обещавшей мне помощь, когда придет беда.

— Выходи! Я пришла! — крикнула я, сжимая кулаки.

А что, если это — очередная ложь или ловушка? Но другого выхода не было, и я снова и снова кричала на все четыре стороны: «Выходи! Выходи! Выходи!».

Чед и Рэндел остались ждать по ту сторону ручья, который весело звенел даже вопреки зимним холодам, а я вышла к круглому озеру, чтобы вызвать фею Флёр-де-Фарин, над существованием которой смеялась всего полгода назад.

— Выходи! — крикнула я снова, и мой голос подхватило лесное эхо.

Горячая рука обожгла мне плечо даже сквозь одежду, и я невольно вскрикнула оглядываясь. Рядом стояла стройная фигура в плаще с широким капюшоном, скрывавшим лицо.

— Не надо кричать, — сказал знакомый голос. — Я услышала бы тебя и без всего этого шума. А если ты немного помолчишь, то услышишь, как волны в озере напевают: «Трое и одна, трое и одна — доверься и будешь спасена!». Занятная песенка, правда?

Я помолчала, но никакой песенки не услышала.

— Может, покажешься? — попросила я нарочито резко, скрывая смущение. Было что-то в этой женщине, что заставляло чувствовать себя несмышленым ребенком, заблудившимся в трех соснах.