Я (не) ведьма

— Ты заткнешься, Кирия, — сказал он жестко, тыча в меня указательным пальцем. — Заткнешься и выйдешь замуж за Сомареца.

— Неужели вам меня совсем не жаль? — прошептала я, сглатывая слезы, которые так и потекли из глаз. Это были не слезы боли, это были слезы обиды, и они жгли сильнее. — Ведь вы когда-то любили мою мать… Ради ее памяти…

Что-то в лице моего отца дрогнуло, он побледнел и достал янтарные четки, которых у него раньше не было.

— Именно в твоей матери все дело, — сказал он, наконец. — Они захотели тебя не потому что ты — моя дочь, а потому что ты — дочь Кандиды.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить услышанное, но и тогда я не смогла в это поверить.

— Дело в моей матери? — спросила я недоверчиво. — Причем здесь моя мать? Вы ведь говорили, что она была простолюдинкой и…

— Она не была простолюдинкой, — ответил отец с раздражением и почему-то оглянулся. — Все, Кирия, закончим этот разговор. Ты станешь женой милорда Сомареца, и капризов я не потерплю.

Он все повышал голос и уже почти кричал:

— Ты — принцесса! Ты — Санлис! Долг принцессы — выйти замуж по воле отца. Ольрун была готова занять твое место, и Готшем чуть не на коленях стояла, умоляя, чтобы ее дочь удостоилась такой чести! А ты закрутила носом в самый последний момент? Чего тебе не хватает? Подарков? Золота? Драгоценных камней?

Я смотрела на него, как на умалишенного, потому что сейчас он и в самом деле был словно не в себе.

— Меня не интересуют подарки, — ответила я медленно и тихо, и отец замолчал, тяжело дыша и отирая вспотевший лоб. — Достаточно того, что вам их хватило. Но вы должны объяснить, кем была моя мать, если ее дочь так ценна, как жена короля.

— Она была из очень знатного и древнего рода, — быстро ответил отец, перебирая желтые зерна четок. — Ее семья откуда-то с юга, я не слишком вдавался в подробности.

— Зато баллиштейнцы, похоже, разузнали все подробности, — заметила я. — И почему-то я вам не верю…

— Можешь не верить, — отрезал он. — Но расстроить помолвку я тебе не позволю. Это участь любой королевской дочери — своим браком поспособствовать политическому укреплению и только молиться, чтобы муж был не слишком старым. А твой будущий муж, смею заметить, молод. Считай, что тебе повезло. Твоим сестрам может повезти еще меньше. И этот союз — лучше, чем свадьба с тем голозадым идиотом, который просил тебя в прошлом месяце!

— Сэр Вильям, папа, — поправила я его очень спокойно, — он не идиот.

— Зато голозадый, — не сдавался отец. — А Сомарецы — одна из богатейших семей, к тому же, милорд Сомарец — друг и родственник нашего короля. Представь, как Санлис укрепится после этого. Все, я пошел, — он решительно взял меня за плечи, отодвигая в сторону, но я снова заступила ему путь.

— Один вопрос, — сказала я хмуро. — Из какой семьи была моя мать? Хоть настоящее имя-то ее вы мне назовете? Вдруг у меня есть могущественные родственники, которые проявят обо мне заботу гораздо большую, чем вы.

Только что мой отец был красный, как вареный рак, и вдруг кровь сбежала с его щек, как по волшебству.

— Только имя, не прошу больше ничего, — я смотрела на него, и он не смог выдержать мой взгляд — отвернулся и как-то странно сгорбился. — Отец? — и я сделала то, чего никогда раньше не делала и знала, что никогда больше не сделаю — положила руку ему на плечо. — Ответьте.

Он кусал губы, и я видела, как он не желает отвечать на мой вопрос.

— Папа, — позвала я мягко, — прошу вас, не молчите…

Он вскинул на меня глаза, и я увидела страх. Только чего отец боялся? Не меня ведь…

— Ее звали Кандида дель Стрига, — сказал он, наконец, как будто шагнул в пропасть. — Но об этом никому ни слова. Не заговаривай, не упоминай о ней, для всех ты официально — старшая дочь Готшем.

— Дель Стрига? — я призвала на помощь все свои познания в истории королевства. — Я не знаю таких. Они графы? Или маркизы? Если «дель» — значит, с юга и…

— Все дель Стрига были казнены тридцать лет назад, обвиненные в колдовстве, — сказал отец. — Твоя мать сбежала и пряталась в наших лесах. У тебя не осталось никого из родных, Кирия. И ты должна благодарить меня и Готшем, что мы не отдали тебя инквизиции, как потомственную ведьму.

Если бы он ударил меня второй раз, я была бы поражена меньше.

— Ведьму?! — переспросила я, чувствуя, что губы еле шевелятся. — Что вы такое говорите, отец?.. Я… я не ведьма!..

— Мне пора, — отец оттолкнул меня, и я отступила безвольно, как деревянная кукла на ниточках. Моя мать — из опального рода колдунов! Ведьма! И я…

— Она пряталась в лесу возле ручья Феи, — сказал напоследок отец. — Что теперь болтают об этом месте, знаешь сама. Поэтому еще раз тебе говорю — держи язык за зубами ради собственной же безопасности. Вздумаешь взбрыкнуть на обручении или венчании — я сразу же отправлю тебя в столицу. В кандалах. И пусть с тобой разбираются в особой тюрьме его преосвященства.

Он от души хлопнул дверью, и я осталась одна. Дочь из опальной семьи…

Особая тюрьма… Ведьма…

Мне показалось, что голова моя сейчас лопнет.