Я ненавижу тебя! 3 и 4 книги

…Когда ей исполнилось семнадцать она поехала в Москву поступать. Я не думал тогда, что она посмеет уехать, что оставит меня. А ей вообще плевать было. Она думала, только о своей карьере. Я не трогал ее в сексуальном плане, ждал все, когда она сама ко мне придет. Вот дождался. – Блондин, выдохнул, и замолчал на мгновение, рассматривая песчинки в «живой картине», что медленно осыпались, создавая очередной пустынный пейзаж. – Девчонка села на самолет, даже не предупредив меня, – продолжил он, – и умчалась покорять своим невероятным голосом Москву. Конечно же, я за ней поехал. Разругался в пух и прах с дедом, который вычеркнул меня из завещания, созвонился с родителями, они выслали мне деньги, и поехал. Найти ее оказалось очень сложно. Ара не смогла поступить. Завалила русский с математикой. Я ее имя увидел в одном из списков абитуриентов, когда ходил по ВУЗам и искал. Меня родители заставили поступить в МГУ, чтобы я время не потерял. Пришлось временно поиски прекратить. Ну, а потом опять продолжить, так как на родину она не вернулась, я звонил своим узнавал.

Найти смог, только через полгода, и то случайно. Пришел в бар с новым другом выпить, перед этим мы с ним знатно подрались, ну а потом, как следствие помирились, вот и пошли выпить за дружбу. А там она…. Сидела возле барной стойки, клиентов искала. Я охренел, когда понял, кем она стала, и во что превратилась. От гордой армянской красавицы Ары не осталось и следа… Вместо нее сидела затюканная шлюшка, готовая отсосать или дать в задницу за несколько сотен баксов. Она даже не узнала меня, а когда узнала, хотела убежать. Испугалась, представляете? – Михен посмотрел на доктора, но у него было совершенно непроницаемое лицо.

«И хорошо», – подумал блондин, какие-либо эмоции от собеседника сейчас для него были бы совершенно лишними.

– Уже позже, когда я утащил ее к себе на квартиру, – продолжил Михен, – она рассказала мне, что после того, как не смогла поступить, пошла, устроилась в ближайшее кафе официанткой. Решила, что будет ходить на курсы при университете, а сама пока подрабатывать официанткой и на следующий год поступит. Проработать ей удалось очень мало. Через неделю ее после работы, вечером, затащили в машину, и увезли на какую-то хату несколько мужиков. Имели ее там во все дырки впятером и героин кололи. – На лице доктора все же проскочили эмоции шока, на что Михен, лишь безразлично пожал плечами. – Это стандартная схема. Девчонка она красивая, они присмотрелись, пробили по каналам, что в родне никаких шишек нет. У нее отец умер, ее воспитывала мать – обычная учительница музыки, еще и русская. Родственники отца Ару так и не признали, говорят, что женился он против воли родителей. Как итог – одинокая девчонка, в Москве, ни защитниками, ни друзьями не обзавелась, парня или покровителя нет. За нее никто не вступится. Вот и сделали проституткой. А как закончили с ней, то привели в порядок, да на панель выставили. Прямо рядом с ментовкой. Она по глупости даже попыталась сходить заяву накатать. – На лице мужчины мелькнула горькая улыбка. – Участковый сразу же вызвал ее сутенера, и ее прямо из ментовки забрали и снова по кругу пустили. Фотографий сделали с видео, еще и пригрозили, что эти фотографии отправят на родину, чтобы друзья, да родные посмотрели. После этого она стала работать за дозу и больше не рыпалась.

От моей дерзкой Ары в той затюканной шлюхе не осталось ничего. Они сломали ее. – Михен взлохматил собственные волосы, и взяв в руки «живую картину» встряхнул ее, и поставил обратно на стол. – Я занял денег у друзей и выкупил ее у ее сутенера. Забрал, отвез, в клинику на реабилитацию. Она вроде бы сначала была рада, и курс прошла. Я был на седьмом небе от счастья, думал, что у нас будет семья. Но вот только Ара, уже больше не была собой. Я предложил ей ходить на курсы в университет, чтобы она готовилась к следующему году, поступить. Она согласилась. Все вроде было хорошо, я несколько месяцев летал от счастья, но потом мне друзья сказали, что видели ее стоящей у дороги. Я сходил в университет, а она не на одном занятии не была, оказывается, и вместо курсов опять занялась проституцией.

Михен вновь взял в руки «живую картину» и встряхнув её, посмотрел на доктора, ожидая увидеть от него хоть какую-то поддержку, но лицо у мужчины было совершенно не проницаемым. Песчинки опять начали оседать, а на картине проявляться холодная безжизненная ночная пустыня. Темно-синяя жидкость, создавала иллюзию ночного неба.