Я ненавижу тебя! 3 и 4 книги

Приложив кровоостанавливающую губку к ране, она осторожно пинцетом начала искать пулю. Слава Богу, она нашлась очень быстро, и никаких опасных последствий, визуально Лина не обнаружила. Лишь разорваны внутренние ткани мышц, отсюда и крови так много. Однако, конечно же, полной уверенности у нее не было. Разорвав на мелкие кусочки коллагеновую само рассасывающуюся губку, она вложила ее прямо внутрь раны, надеясь, что она уже и доделает всю остальную работу – и остановит внутреннее кровотечение, и поможет с регенерацией тканей. Лишь бы аллергической реакции не случилось.

– Надо бы в больницу к нормальному хирургу, я ведь могу чего-нибудь не заметить, или неправильно сделать, – сказала она, увидев, что глаза Германа приоткрыты.

Но мужчина, сделав над собой усилие, покачал головой, и тут же закрыл глаза.

– Понятно, – выдохнула она и, убрав лишнюю кровь и обработав рану антисептиками, принялась ее зашивать.

После пары стежков, Лина наложила новую губку, и закрепила ее повязкой.

Убрав все медикаменты обратно, в сумку, и выкинув лишнее в мусор, она опять ушла в ванную, чтобы привести себя в порядок.

Стоило Лине помыться, как она вдруг поняла, что чувствует себя так, будто марафон пробежала в несколько километров. Все же тяжелая рабочая неделя, плюс то, что ночью она так и не выспалась, переживая за Германа, давали о себе знать. Эмоциональная и физическая усталость так резко навалились на нее, что она, не выдержав, только и успела добрести до той же большой кровати, на которой лежал уже уснувший Герман, и осторожно прилегла с краю.

«Только чуть-чуть подремлю», – подумала она, и тут же провалилась в глубокий сон, будто ей кто-то по голове ударил и выключил сознание.

Очнулась Лина от грохота. Резко сев на постели, она увидела, как в комнату забегают несколько мужчин и все с оружием.

Герман тоже попытался встать, но зарычал, так и не сумев подняться. Он был еще слишком слаб.

– Герман, не кипятись, не надо оружия, мы пришли с миром, – сказал один из мужчин, и Лина, наконец-то стряхнув сонную негу, узнала в нем Михаила Юрьевича.

Она автоматически посмотрела на Германа и увидела в его руке пистолет.

– Ты же понимаешь, что всех не уложишь, а рискуешь просто погибнуть, уйти ты тоже не в состоянии, так что давай опускай оружие, я не собираюсь хоть как-то навредить тебе, – продолжил свою речь мужчина, и, кивнув всем остальным, громко отдал приказ: – Всем спрятать оружие! Не стрелять!

Все тут же послушались приказа Михаила, и стали убирать оружие, с опаской косясь на пистолет Германа.

– Зачем пришел? – хриплым голосом спросил Герман, а Лина увидела испарину у него над губой и на лбу, он придавил пистолет рукой к кровати, но палец со спускового крючка так и не убрал.

Лина плохо разбиралась в оружие, единственное, что она поняла, так это то, что на стволе пистолета был прикреплен глушитель.

– Я за тобой, глупый мальчишка, тебе в больницу надо.

– Лина зашила мне рану, – ответил Герман.

– Конечно, – кивнул Михаил, медленно подходя к креслу, что стояло напротив кровати, – но она медсестра, а тебе нужен хирург, и нормальный уход. – Он обернулся и посмотрел на нескольких мужчин, что словно хищники, ждущие сигнала вожака, окружили кровать. – Всем выйти.

Один из них попытался что-то сказать, но Михаил даже голову не повернул в его сторону, и мужчины медленно по одному, не спуская глаз с кровати, покинули комнату.

– Герман, – начал Михаил, дождавшись, когда, дверь закроется за последним, – когда-то давно перед смертью дяди Гены, твоего отца, я поклялся жизнью, что если найду его сына, то из кожи вон вылезу, но защищу его интересы, как и интересы Влада. Вы для меня одинаковы, что ты, что он. Я буду обоих вас защищать до самой смерти, если надо, то и ценой собственной жизни. И я здесь и сейчас клянусь тебе, что не допущу, чтобы Влад вздумал от тебя избавиться, как впрочем, и не дам тебе избавиться от Влада.

Закончив свою речь, Михаил замолчал. А Герман тем временем сверлил его взглядом, пытаясь понять, врет сейчас он или просто хочет обойтись малой кровью. Продавать свою шкуру задешево Герман не хотел, если уж будут убивать, то он хотел бы на тот свет утащить за собой как можно больше народу. Единственный человек, о возможной смерти которого он сожалел, так это была Лина. Она здесь совершенно не причем, это он впутал ее, попросив о помощи.

С другой стороны, Герман понимал, что если бы хотели убить, то убили бы сразу, как только вошли, не разговаривая.

Но ведь и Михаил тот еще перестраховщик. Возможно, у него есть какой-нибудь многовходовый план в загашнике. И убить Германа он всегда успеет, использовав, в своих играх. По крайней мере, сам Герман на его месте, так бы и сделал. А если припечет, то потом по-тихому все же завалить. Как там сказал Влад – «устроить маленький несчастный случай».