Я никогда не скажу

Они сверлили друг друга взглядами. Мэри почувствовала запах пота — своего собственного пота. Какая глупая, просто глупейшая ошибка! И она даже не понимала, как могла ее допустить. Только когда она рано утром посмотрела на доску, вернувшись из сарая и от Джей-Эфа, чувство вины просто захлестнуло ее. Похоже, в записях были учтены поступки всех участников этого фарса, кроме нее и Марго. И кто-нибудь очень скоро это заметит. А когда заметит, начнутся вопросы, слово за слово — и все выяснится. Поэтому она взяла маркер и вписала в таблицу, что Шон той ночью находился на Острове. И, если уж быть до конца честной, тогда же она вписала и даже обвела имя Марго.

Потом пошла в ванную и смыла с пальцев следы маркера.

— Ты ведь не в курсе, что это писала именно я.

— Я узнала твой почерк.

— Мне известно, что Шон был на Острове той ночью. Ну и что?

— Это значит, что запись — твоих рук дело. Это значит, что ты видела его с Амандой.

Она взглянула на дверь через плечо Марго. Ей было понятно, что отсюда так просто не выбраться. Ведь Марго была гораздо сильнее ее.

Она сделала шаг назад, открыв стойло, в котором обитала Корица, и проскользнула внутрь. Потом быстро закрыла за собой дверцу.

— Ты чего это?

— Ты пугаешь Корицу. — Может, если она попросит, то Марго позволит ей уйти? Позволит покинуть это место?

— Тебе нужно во всем признаться.

— Нет.

— Разве совесть позволит тебе отправить Шона за решетку вместо себя? Да и разве не из-за Шона ты все это натворила?

Мэри отпрянула. Внезапно она почувствовала себя, словно какой-то жучок, которого грубо извлекли из-под камня, где он до сих пор так уютно прятался. Вот она я, посмотрите. Теперь она прижималась спиной к задней части стойла, и в ее спину впивались деревянные перемычки.

— Перестань, — сказала она.

— Ну, давай, рассказывай. Скажи мне, что заставило тебя это сделать. Все оттого, что ты засекла его с Амандой? Так?

— Говорю же, прекрати!

Мэри наклонилась и схватила ведро, стоявшее в одном из уголков стойла. Опрокинула его вверх дном у задней стены, взгромоздилась на него и ухватилась за подоконник. Так ей удалось добраться до одной из потолочных балок и сесть на нее верхом.

— Ты что вытворяешь? Немедленно вернись!

Но голос Марго понемногу отступал, когда Мэри встала, держась за стену сарая. Она все еще пыталась выровнять свое дыхание. Дальше все было значительно хитрее. Поблизости находилась еще одна балка, но на нее нужно было умудриться как-то перепрыгнуть, чтобы потом добраться до сеновала. Правда, раньше и она, и Марго выделывали подобные штуки с легкостью, но это было давно. Лет двадцать назад, а то и больше.

— Мэри!

Опять раздался раскат грома, на сей раз гораздо ближе. Мэри с трудом подавляла панику, но ведь вот она, эта балка. И она запросто переберется на нее. Ей просто нужно немного времени.

— Мэри, не надо. Ты же убьешь себя.

Мэри мысленно заткнула себе уши, чтобы не слышать ее, и начала считать про себя. Раз, два… и на счет три она прыгнула, вытянув руки, чтобы ухватиться за балку. Ей это удалось, и она начала раскачиваться, чтобы сделать еще один прыжок. У нее вспотели ладони, но она не позволит, просто не позволит себе соскользнуть, так что раз, два… Она отпустила деревянный брус и отправилась в свободный полет. Приземлилась на пол сеновала, а потом бросила весь вес своего тела вперед, так что в итоге упала на колени в кучу колючего сена.

Теперь она от души смеялась. Ей все же это удалось!

— Слушай, Мэри, выбирайся оттуда!

— Ни за что!

— Ты же не можешь вечно там сидеть. В конце концов, тебе придется выйти. Или…

— Или что, Марго?

Снова раздался раскат грома — теперь так близко, что просто оглушал. И еще она услышала какой-то треск.

— По-моему, молния ударила в дерево, которое во дворе, — прокричала Марго.

Мэри бросилась на другую сторону сеновала. Там было окно, откуда просматривались окрестности. Большой клен, который простоял там, наверное, сотню лет, был расколот надвое, обожженные внутренности его ствола так и дымились. Часть забора снесло упавшей на него кормушкой.

Если начнется дождь, подумала Мэри, сарай так легко не загорится.

— Мэри? Куда ты подевалась?

Она спустилась туда, откуда могла видеть Марго, смотревшую на нее снизу.

— Вот я где.

— Может, все-таки спустишься?

— А зачем? Чтобы вы позвонили копам, а меня потом упекли в тюрьму на всю оставшуюся жизнь? Паршиво звучит.

— Но ты же хотела подставить Шона! А я-то считала, что ты его любишь.

Мэри обхватила себя руками. Ах, Шон, Шон… Она действительно любила его. Всегда. Но эта любовь теперь далеко в прошлом, от нее осталось одно эхо. И шрамы на душе.

— Так ты что, предпочла бы его мне? — спросила Мэри.

— Тут дело не в предпочтениях. Выбор всегда остается за самим человеком. И ты свой выбор сделала, когда ударила Аманду. А потом лгала все эти годы.