Я, Николай II... Верховный Главнокомандующий (СИ)

Но, главное не это. Он, кроме самого генерала Иванова, опросил весь штаб Юго-Западного Фронта! Быстренько пробежавшись по довольно-таки пухлой кипе бумаг, что он привёз, я довольно потёр руки: Рузский, практически у меня в кармане – компромата на десять генералов хватит и ещё на сотню полковников останется! Осталось только заручиться поддержкой от Алексеева и руками одного Иуды, повесить на надлежащей осине другого.

А к этому генералу, с такой прикольной фамилией, стоит присмотреться повнимательней! Держится он очень хорошо и довольно независимо, а на «язычок» временами бывает довольно остёр. А не поручить ли, ему…?

В прекрасном расположении духа, я обратился к Петрово-Соловово - генералу для поручений при Верховном Главнокомандующем:

- Борис Михайлович! Что-то, Вы у нас в генерал-майорах долго засиделись… Да и, должность у Вас какая-то… Не соответствующая вашему богатому жизненному и боевому, так сказать, опыту.

Генерал, был явно и далеко не юн, однако – «живчик» ещё тот!

- Готов служить Вашему Императорскому Величеству на любой должности! – от радости, он больше поклонился, чем ему приличествовало бы.

Старательный, исполнительный служака… Очень хорошо!

- Мне нужны свои личные представители в действующей армии – для контрольных функций. Вы не согласились бы, господин генерал-лейтенант, возглавить Комитет Представителей Верховного Главнокомандующего?

Звание «генерал-лейтенант» я произнёс как вопрос уже решённый (что мне, жалко что ли?!) и, у Петрово-Соловово, «в зобу дыханье спёрло»:

- Почту за самую высокую честь, Ваше…

- Вот и, славненько! Начнём с представителей на фронтах, затем – до следующей весны, будем постепенно снижать и снижать «планку»…, - тут, конечно, ещё много-много думать надо, - вплоть до дивизии включительно.

Конечно, Борис Михайлович - даже на вид, производил впечатление недалёкого и слегка туповатого - хотя и честного малого… Так, на этой должности именно такие и нужны! Следить, чтоб генералы в точности выполняли приказания вышестоящих штабов и подавали последним более-менее правдивую информацию. Честность и исполнительность - вот и, всё - много ума, что ли надо?!

Тотчас, мною было написано задание агенту:

«Юстас-Штирлицу.

Немедленно, обязательно - через вторые или третьи лица, как можно сильнее скомпрометировать генерала Рузского перед генералом Алексеевым, поставив последнего в известность про его высказывания. РАЗРЕШЕНО ВСЁ!!! Например, пустить слух, что Государь желает заменить Алексеева Рузским на посту Начальника Штаба».

***

Дня через три, будучи на очередном докладе в Штабе, я - вопреки обычному, всё время загадочно молчал - бросая не менее загадочные взгляды на Алексеева, от которых тот почему-то покрывался бурыми пятнами. После доклада, я подошёл к Начальнику Штаба и полушёпотом сказал:

- Нам надо с Вами поговорить тэт-а-тэт, господин генерал! Не изволите ли, совершить это в вашем кабинете?

Генерал явно ещё больше поник духом, но довольно бодро ответил:

- Почему же нет, Ваше Величество?! Прошу, следовать за мной…

Пока я шёл за вмиг ссутулившейся спиной «моего косого друга», я ловил взгляды на того его подчинённых – более приличествующие на его же похоронах, средь которых было немало злорадных. Знать, хорошо мой Штирлиц поработал!

Довольно-таки скромный кабинетик, кстати! Я большего ожидал у своего Начальника Штаба.

- Вы достаточно долго общались и даже «работали» вместе с генералом Рузским, Михаил Васильевич, - сразу же перешёл я на доверительный, вкрадчивый тон, ещё незнакомый моему собеседнику, - мне настойчиво говорят, что это - лучший русский генерал и, он заслуживает более высокой должности… Так, ли это?

Генерал Рузский, на тот момент был Командующим Северного Фронта и «более высокая должность», могла быть только должность… Правильно!

Как, «мой косой друг» «завёлся»… Мать, моя – Императрица Мария… Хорошо ещё – царский генерал, а не советский, иначе бы у меня - только от одних матюков, уши отсохли! Про один только Львов – на три тома уголовного дела наговорил!

- Ну, хорошо… Всяк из нас может дать маху – не ошибается только тот, кто ничего не делает, - плеснул новую дозу «керосинчика», - то, дела прошлые и мы про них забудем – ведь в этом году под Варшавой, Николаевич Владимирович очень хорошо себя проявил!

Алексеев, завёлся пуще прежнего, брызгая слюной так, что пришлось отступить от него на пару шагов: